Часть 7.

Суда, великий день, когда наш Спаситель придет, чтобы восстановить Царство Божие в Израиле) подвергнет испы­танию символ веры каждого и установит, кто из них является золотом, серебром, драгоценными камнями, дере­вом, сеном и соломой. И тогда те, кто строил ложные заключения на правильной основе, найдут свои учения осужденными, но тем не менее сами будут спасены и прой­дут невредимыми сквозь этот мировой огонь и будут жить вечно, чтобы призывать имя истинного и единого Бога. В этом смысле тут нет ничего, что не согласовалось бы с остальной частью Священного писания и в чем виден был бы хоть слабый отсвет огня чистилища.

В каком смысле другие догматы могут быть названы необходимыми. Однако кто-нибудь, пожалуй, спросит: раз­ве для спасения не необходима вера в то, что Бог всемогущ, что он творец вселенной, что Иисус воскрес, что все люди воскреснут снова из мертвых в последний день, разве эта вера не необходима для спасения в такой же мере, как вера в то, что Иисус есть Христос? На это я отвечаю, что вера во все эти догматы необходима и точно так же необходима вера во многие другие догматы, но все они содержатся в этом и могут быть выведены из него с большей или мень­шей трудностью. Ибо кто же не видит, что те, кто верует, что Иисус - Сын Бога Израиля и что израильтяне имели своим Богом всемогущего Творца вселенной, тем самым верует, что Бог есть всемогущий Творец вселенной? Или как может человек верить, что Иисус - царь, который будет царствовать вечно, если он не верит, что Он снова воскрес из мертвых? Ибо мертвый человек не может осуще­ствлять царской власти. Одним словом, тот, кто исповедует основу, а именно что Иисус есть Христос, исповедует этим сознательно все те следствия, которые он сам выводит из нее, и бессознательно все, что вытекает из этой основы, хотя бы сам верующий не обладал достаточным искусством, чтобы вывести эти следствия. Поэтому можно с полным основанием сказать, что вера в этот единственный догмат есть достаточное условие, при котором раскаявшиеся греш­ники могут получить отпущение грехов и, следовательно, быть принятыми в Царство Небесное.

И вера эта, и повиновение в их единстве необходимы для спасения. Показав теперь, что все повиновение, которое требуется для спасения, заключается в воле к повиновению закону Бога, т. е. в раскаянии, а что вся вера, которая тре­буется для того же самого, содержится в вере в догмат Иисус есть Христос, я в дальнейшем сошлюсь на все те

458

места Евангелия, которые доказывают, что все необходимое для спасения содержится в соединении этих двух момен­тов. Люди, которым апостол Петр проповедовал в первый после вознесения нашего Спасителя день Пятидесятницы, спросили его и прочих апостолов: Что нам делать, мужи и братья? (Деян. 2, 37). На это им апостол Петр ответил (ст. 38): Покайтесь, и да крестится каждый из вас во имя Иисуса Христа для прощения грехов; и получите дар Свя-таго Духа. Таким образом, покаяние и крещение, т. е. вера в то, что Иисус есть Христос, составляют все, что необходи­мо для спасения. Далее, когда некто из начальствующих спросил нашего Спасителя (Лук. 18, 18): Что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную? - Спаситель ответил (ст. 20): Знаешь заповеди: не прелюбодействуй, не убий, не укради, не лжесвидетельствуй, почитай отца твоего и ма­терь твою? Когда же тот сказал, что он эти заповеди соблюдает, наш Спаситель прибавил: Продай все, что имеешь, раздай нищим и приходи, следуй за мной, что было бы равносильно высказыванию: полагайся на меня, ибо я царь. Следовательно, исполнение закона и вера, что Иисус есть царь, составляют все, что необходимо, для того, чтобы человек обрел вечную жизнь. В-третьих, апостол Павел говорит (Рим. 1, 17), что праведный верой жив будет не всякий, а лишь праведный. Таким образом, вера и спра­ведливость (т. е. воля быть справедливым, или раскаяние) есть все, что необходимо для вечной жизни. И наш Спаси­тель проповедовал (Марк 1, 15): Исполнилось время и приблизилось Царствие Божие: покайтесь и веруйте в Евангелие, т. е. в благую весть, что Христос пришел. Поэтому покаяться и верить, что Иисус - Христос, есть все, что требуется для спасения.

Каким образом каждый из этих моментов способствует нашему спасению. Ввиду того что для нашего спасения необходимо соединенное действие двух моментов: повино­вения и веры, то нелепо поднимать вопрос о том, каким из этих моментов мы оправдываемся. Тем не менее вполне уместно будет выяснить, каким образом каждый из них способствует нашему спасению и в каком смысле сказано, что мы должны быть оправданы тем и другим. И прежде всего если под справедливостью следует понимать спра­ведливость самих действий, то никто не может спастись, ибо нет никого, кто бы не нарушал закона Бога. И поэтому когда говорится, что мы оправданы делами, то под делами следует разуметь волю, которую Бог всегда принимает за дела как у добродетельных, так и у порочных людей.

459

И лишь в этом смысле мы называем человека справедливым или несправедливым, и лишь в этом смысле мы говорим, что справедливость оправдывает человека, т. е. дает ему благодаря расположению Бога титул справедливого и дела­ет его способным жить своей верой, к чему он раньше не был способен. Так что справедливость оправдывает в том смысле, в каком оправдывать - значит именовать человека справедливым, а не в смысле оправдания по закону, при котором было бы несправедливо наказывать его за его грехи.

Однако мы считаем человека оправданным и в том случае, когда его защита, хотя бы сама по себе и неудовлет­ворительная, принята. Так, например, когда мы выдвигаем в свое оправдание нашу волю, наше устремление исполнять закон и раскаиваемся в наших прегрешениях и Бог прини­мает эту волю к исполнению закона как фактическое его исполнение. Но так как Бог засчитывает волю за деяние только у верующего, то лишь вера делает нашу защиту эффективной, и в этом смысле говорится, что лишь одна вера оправдывает. Для спасения, таким образом, необходи­мы как вера, так и повиновение, но о них говорится, что они оправдывают в различном смысле.

Повиновение Богу и повиновение гражданскому сувере­ну совместимы, если суверен христианин. После того как мы показали, что именно необходимо для спасения, нам нетрудно будет примирить наше повиновение Богу с на­шим повиновением нашему гражданскому суверену, кото­рый является или христианином, или неверным. Если он христианин, то он разрешает веру в догмат, что Иисус есть Христос, и во все те догматы, которые содержатся в этом или могут явно быть выведены из него путем умозаключе­ния. А это вся та вера, которая необходима для спасения. И так как он суверен, то он требует повиновения всем своим законам, т. е. всем гражданским законам, в которых также содержатся все естественные законы, т. е. все законы Бога. Ибо, кроме естественных законов и законов церкви, являю­щихся частью гражданского закона (так как церковь, имеющая право издавать законы, есть государство), нет других Божественных законов. Поэтому повиновение свое­му христианскому суверену никому не мешает ни верить, ни повиноваться Богу. Предположим, однако, что какой-нибудь христианский король сделает из догмата Иисус есть Христос какие-нибудь ложные выводы, т. е. воздвигнет на этом догмате надстройки из сена и соломы и прикажет учить этому. Так как, по словам апостола Павла, такой

460

король спасется, то тем паче спасется тот, кто учит по его приказанию, а еще больше тот, кто не учит, а лишь верит своему законному учителю. А в том случае, когда какому-нибудь подданному запрещено его гражданским сувереном исповедовать какой-нибудь признанный им символ веры, какое может быть у этого подданного справедливое основа­ние для неповиновения? Христианские короли могут оши­баться в выведении следствий, но кому быть судьей? Может ли быть судьей частное лицо, когда речь идет о его соб­ственном повиновении? Или кто-либо, кроме того, кто назначен для этого церковью, т. е. представляющим цер­ковь гражданским сувереном? Или если бы судьей был папа или даже какой-нибудь апостол, то разве он не может ошибаться в выведении следствий? Разве, когда апостол Павел выступил против апостола Петра, один из них не ошибался в своих построениях? Не может быть поэтому никакого противоречия между законами Бога и законами христианского государства.

Или неверный. А когда гражданским сувереном явля­ется неверный, то всякий подданный, оказывающий ему сопротивление, грешит против законов Бога (каковы

есте­ственные законы) и отвергает совет апостолов, увеще­вавших всех христиан повиноваться во всем своим госуда­рям, а детей и слуг - своим родителям и господам. Что касается веры подданных, то она скрыта внутри и невиди­ма, и подданные такого суверена имеют ту же привилегию, какую имел Нееман 35, и нет никакой необходимости, чтобы они подвергали себя опасности ради нее. Если же они делают это, они должны ждать своей награды на небе, а не жаловаться на своего суверена, и тем более не объявлять ему войну. Ибо тот, кто не рад серьезному поводу принять мученический венец, не имеет той веры, которую он офици­ально исповедует, и лишь притворяется верующим, чтобы придать некоторый вид своему упрямству. Но какой не­верный суверен будет так неразумен, чтобы подвергнуть казни или преследованию подданного, который ждет второ­го пришествия Христа после того, как настоящий мир сей будет сожжен, и намерен тогда повиноваться Христу

(ка­ковое намерение содержится в исповедании догмата, что Иисус есть Христос), а до того времени считает себя обя­занным повиноваться законам этого неверного суверена, что по совести обязаны делать все христиане?

Заключение. Этим я заканчиваю свои рассуждения о Царстве Божием и о церковной политике. В этих рассуж-деяниях я намеревался не развивать какое-нибудь соб-

461

ствеиное положение, а лишь показать те выводы, которые, по моему мнению, вытекают из принципов христианской политики, которые изложены в Священном писании, в от­ношении власти гражданских суверенов и обязанности их подданных. А в своих ссылках на Священное писание я старался избегать таких текстов, смысл которых неясен или толкование которых спорно. Приводимые же мной цитаты я старался истолковать в таком смысле, который наиболее очевиден и наиболее соответствует общему духу и цели всей Библии, которая была написана в целях восста­новления Царства Божия во Христе. Ибо не голые слова, а намерение пишущего дает тот истинный свет, при помо­щи которого должно быть истолковано всякое сочинение. А те, кто цепляется за отдельные тексты, не принимая во внимание основной цели, не могут ничего ясно вывести из них. Напротив, бросая атомы Писания как пыль в челове­ческие глаза, они делают всякий смысл более темным, чем он есть на самом деле,- обычная уловка тех, кто ищет не истины, а собственной выгоды.

ЧАСТЬ IV

О ЦАРСТВЕ ТЬМЫ

ГЛАВА XLIV

О ДУХОВНОЙ ТЬМЕ ВСЛЕДСТВИЕ ОШИБОЧНОГО ТОЛКОВАНИЯ ПИСАНИЯ

Что такое царство тьмы. Помимо верховной власти, божественной и человеческой, о которой я говорил до сих пор, в Писании упоминается еще другая власть, а именно власть мироправителей тьмы века сего (Ефес. 6, 12); цар­ство сатаны (Матф. 12, 26), князя бесовского (Матф. 9, 34), управляющего демонами, или дривидениями, которые по­являются в воздухе; по этой причине сатана назван также князем, господствующим в воздухе (Ефес. 2, 2), и - так как он правит во тьме мира сего - князем мира сего (Иоан. 16, 11). И как следствие из сказанного, те, кто находится под властью сатаны, называются детьми тьмы в противопо­ложность верующим, которые называются детьми света. Ибо ввиду того что Вельзевул есть князь привидений, обитателей его владений в воздухе и во тьме, дети тьмы и демоны, привидения или призраки обозначают аллегори­чески одно и то же. Ввиду указанного, царство тьмы, как оно представлено в этих и других местах Писания, явля­ется лишь союзом обманщиков, которые в целях приобрете­ния власти над людьми в этом мире стремятся темными и ошибочными учениями погасить как естественный свет, так и свет Евангелия и сделать людей неспособными войти в грядущее Царство Божие.

Церковь еще не вполне освобождена от тьмы. Подобно тому как люди, совершенно лишенные от природы света телесных глаз, не имеют никакого представления о таком свете и подобно тому как человек не может вообразить себе большего света, чем тот, который он в то или другое время воспринял своими внешними чувствами, точно так же бывает и в отношении света Евангелия и света разума, а именно что никто не может себе представить большую степень этого света, чем ту, которой он уже достиг. В силу

463

этого бывает так, что люди не имеют других средств по­знать свою собственную темноту, кроме размышления над теми непредвиденными несчастьями, которые их постига­ют. Самой темной частью царства сатаны является та, которая находится вне церкви Божьей, т. е. среди тех, кто не верует в Иисуса Христа. Но мы не можем сказать, что церковь пользуется всем тем светом (как земля Гошена '), который необходим для исполнения предписанного нам Богом дела. Отчего же происходит в христианском мире чуть не со времени апостолов такое выталкивание друг друга с насиженных мест путем как внешней, так и граж­данской войн? Отчего такое спотыкание при малейшей собственной неудаче и малейшем успехе других людей? И отчего мы идем такими различными путями к одной и той же цели, именно к блаженству, если не потому, что мы окутаны мраком или по крайней мере туманом? Поэтому мы еще ходим во тьме.

Четыре причины духовной тьмы. Враг был здесь во тьме нашего естественного невежества и сеял плевелы духовных ошибок, во-первых, злоупотребляя светом Библии и пога­шая его. Ибо мы ошибаемся в силу незнания Писания. Во-вторых, враг попутал нас введением демонологических языческих поэтов, т. е. их фантастических учений относи­тельно демонов, которые суть лишь идолы или фантомы воображения, не имеющие никакого бытия вне человече­ской фантазии, как, например, привидения умерших лю­дей, русалки и другие образы бабушкиных сказок. В-треть­их, враг действует путем примешивания к Писанию

раз­личных остатков религии и очень многого из пустой и ошибочной философии греков, особенно Аристотеля. В-четвертых, примешивая к тому и другому лживые или недостоверные предания и вымышленные или недостовер­ные истории. И таким образом, мы впадаем в заблуждение, внимая духам обольстительным и демонологии через лице­мерие лжесловесников или, как сказано в оригинале (1 Тим. 4, 1, 2), тех, которые играют роль лжецов, сожженных в совести своей, т. е. заведомо лгущих. В этой главе я наме­рен кратко остановиться на первом из этих способов, именно на соблазнении людей путем злоупотребления Пи­санием.

Ошибки, проистекающие из ложного толкования Писа­ния относительно Царства Божиего. В отношении Писания величайшим и главным злоупотреблением, из которого все остальные или вытекают как следствия, или подчинены ему, является искажение Писания с целью доказать, что

464

так часто упоминаемое в нем Царство Божие есть ныне существующая церковь, или совокупность ныне живу­щих христиан, или совокупность ныне мертвых и должен­ствующих воскреснуть в последний день, между тем как Царство Божие было вначале установлено при посредстве Моисея над одними евреями, которые были поэтому назва­ны особенным народом Бога, а затем прекратилось при избрании Саула, когда евреи не захотели управляться больше Богом и требовали себе царя, как у всех прочих народов, на что сам Бог согласился, как я это более про­странно изложил выше, в главе XXXV. После этого не было на свете другого Царства Божия, основанного на договоре или каком-нибудь ином соглашении, нежели то, что Бог был, есть и будет царем всех людей и всех тварей, управляя ими согласно своей воле, благодаря своему бесконечному могуществу. Тем не менее Бог обещал через своих пророков восстановить евреям это Царство снова, когда исполнится время, назначенное Им для этого в Его неисповедимом промысле, и когда они возвратятся к Нему, покаявшись и исправив свою жизнь. Мало того, Бог призвал также язычников прийти и наслаждаться блаженством Его цар­ствования на том же условии обращения и покаяния. И Бог обещал также послать своего Сына в мир, чтобьг Он своей смертью искупил грехи их всех и подготовил их своим учением к его принятию при Его втором пришествии. Так как второе пришествие еще не совершилось, то Царство Божие еще не наступило и мы не имеем над собой никаких других царей на основе договора, кроме наших граждан­ских суверенов. При этом следует лишь сделать ту ого­ворку, что христиане уже находятся в Царстве Благодати, поскольку они уже имеют обещание быть принятыми в Царство Божие при втором пришествии Христа.

Как, например, будто Царство Божие есть нынешняя церковь. Из этого ошибочного мнения, будто нынешняя церковь есть Царство Христа, вытекает то представление, будто должен быть один человек или собрание, чьими устами наш Спаситель (ныне на небе) говорит и издает законы и кто представляет Его лицо перед всеми христиа­нами, или же должны быть различные лица или разные собрания, выполняющие ту же роль по отношению к раз­ным частям христианского мира. Об этой царской власти под верховным владычеством Христа, на которую во все­мирном масштабе претендует папа, а в отдельных государ­ствах - духовные синоды соответствующих стран (между тем как Писание предоставляет эту власть лишь граждан-

465

скому суверену), ведутся такие страстные споры, что они погашают свет естественного разума и так затемняют человеческий рассудок, что люди в конце концов перестают понимать, кому они обязаны повиновением.

И будто папа является верховным наместником Христа. Из этого притязания папы на роль верховного наместника Христа в нынешней церкви (считающейся тем царством Христа, о котором говорит Евангелие) вытекает учение, что христианский король должен получать свою корону от епископа, как будто бы именно в силу этой церемонии он приобретает добавление Dei gratia к своему титулу и лишь тогда становится королем Божьей милостью, когда короно­ван властью всемирного наместника Бога на земле. Из указанного притязания папы вытекает также обычай, со­гласно которому каждый епископ, кто бы ни был его сувереном, при его посвящении дает присягу на абсолют­ное повиновение папе. В полном соответствии с этим находится постановление четвертого собора в Латеране, заседавшего при папе Иннокентии III (глава III «О ерети­ках»). Оно гласит: Если какой-нибудь король после предупреждения папы не очистит своего королевства от ересей и, будучи отлучен за это от церкви, не даст удовлет­ворения в течение года, то его подданные освобождаются от их обязанности повиноваться ему, где под ересью подразу­меваются все те мнения, которые римская церковь запрети­ла поддерживать. В силу этого случается, что, как только политические интересы папы приходят в столкновение с политическими интересами других христианских коро лей, как это весьма часто бывает, возникает такой туман среди подданных этих королей, что они не умеют различать между иноземцем, захватившим трон их законного госуда­ря, и тем, кого они сами посадили на этот трон; и в этом затемнении рассудка они побуждаются сражаться друг против друга, не отличая врагов от друзей, и все это в

инте­ресах честолюбия другого человека.

И будто пастыри являются духовенством. Этим же самым мнением - будто нынешняя церковь есть Царство Христа - обусловлено то, что пастыри, дьяконы и другие служители церкви присваивают себе имя духовенства, давая другим христианам имя мирян, т. е. просто людей. Ибо духовенство обозначает тех, чьи средства к жизни составляются из доходов, которые Бог выделил для себя во время своего царствования над израильтянами и назначил их в наследственную дань колену левитов, которые были его служителями и не имели удела, выделенного им для

466

жизни как их братьям. Так как папа, утверждая, что ны­нешняя церковь, подобно царству Израиля, есть Царство Божие, притязает на подобные доходы как на наследие Бога для себя и своих служителей, то имя «духовенство» соответствует такому притязанию. Этим и объясняется, что десятина и другие подати, которые израильтяне платили левитам на основании права Бога, в течение долгого време­ни требовались и взимались церковниками с христиан jure divino, т. е. по праву Бога. Таким образом, народ везде обязан был платить двойную подать: одну - государству, другую - духовенству, причем подать, уплачиваемая ду­ховенству, составляла десятую часть его дохода и была вдвое больше подати, которую афинский царь, считавший­ся тираном, требовал от своих подданных для покрытия всех государственных расходов. Ибо этот царь взимал лишь двадцатую часть доходов подданных, и, однако, этого доста­точно было для удовлетворения нужд государства. А в ев­рейском царстве в ту эпоху, когда царствовал над ними Бог, а наместниками его были первосвященники, десятины и жертвоприношения составляли единственный источник государственных доходов.

Из этого же неправильного признания нынешней цер­кви Царством Божиим произошло различение между граж­данскими и каноническими законами, причем под граж­данскими законами понимаются законы, изданные сувере­нами в их собственных владениях, а под каноническими законами - изданные в тех же владениях папой. И хотя до передачи императорской власти Карлу Великому2 эти каноны были лишь канонами, т. е. предложенными прави­лами, которые лишь добровольно принимались христиан­скими государями, однако после с возрастанием папской власти они стали принудительными правилами, и сами императоры вынуждены были (чтобы избежать больших несчастий, в которые могла быть вовлечена ослепленная масса) допускать их в качестве законов.

Отсюда вытекает то обстоятельство, что во всех владе­ниях, где целиком признана церковная власть папы, евреи, турки и язычники пользуются веротерпимостью со стороны римской церкви, поскольку они в отправлении своей веры не совершают ничего против гражданской власти, между тем как в христианине, хотя бы и иностранце, неисповеда­ние римско-католической религии считается уголовным преступлением, так как папа претендует на то, что все христиане являются его подданными. Ибо иначе преследо­вание иностранца за то, что он исповедует религию своей

467

страны, в такой же мере противоречило бы международно­му праву, как преследование неверного, и даже в большей мере, ибо, кто не против Христа, тот с ним.

Отсюда вытекает также то, что в каждом христианском государстве имеются известные люди, которые в силу привилегий церкви освобождены от налогов и не подсудны трибуналам гражданского государства. Таково, например, белое духовенство, а сверх того, монахи и чернецы, которые во многих местах составляют такую огромную часть всего населения, что в случае надобности из них одних можно было бы составить армию, достаточную для войны, в кото­рую вовлекла бы их воинствующая церковь против их собственных или чужих государей.

Заблуждение вследствие ошибочного превращения по­священия в заклинание. Вторым общим злоупотреблением в отношении Писания является превращение посвящения в заклинание, или колдовство. Посвящать, согласно смыслу этого слова в Библии,- значит предлагать, давать, пред­назначать, сопровождая это благочестивыми и скромными выражениями и жестами, человека или какой-нибудь пред­мет Богу, изымая его из общего пользования, т. е. освятить или сделать его Божиим и объектом пользования лишь тех, кого Бог назначил своими служителями (как я уже под­робно доказал это в главе XXXV). При этом подразумева­ется, что меняется не сам посвященный предмет, а лишь характер его употребления, ибо предмет из мирского и обы­денного становится священным и выделенным для целей богослужения. Но если утверждается, что при помощи таких слов меняется природа или качество самого предме­та, тогда это уже не посвящение, а или необычайное дело Бога, или пустое и нечестивое заклинание. Но ввиду того что это нельзя считать необычайным делом (в силу слиш­ком частого утверждения об изменении природы предмета благодаря посвящению), это не что иное, как заклинание, или колдовство, причем те, кто это утверждает, желают, чтобы люди верили в изменение природы предмета, которое не имеет места и против которого свидетельствуют челове­ческие глаза и другие органы чувств. Так, к примеру, когда священник, вместо того чтобы посвятить хлеб и вино специ­альному богослужению в таинстве тайной вечери (что означает лишь изъятие этого хлеба и вина из общего по­льзования, чтобы символизировать, т. е. напомнить, людям об их искуплении страданиями Христа, чье тело было распято и чья кровь пролита на кресте за наши прегреше­ния), утверждает, что, после того как он произнес слова

468

нашего Спасителя это - мое тело и это - моя кровь, хлеб перестает быть хлебом, а становится телом Христа, хотя получатель этого хлеба ни зрением, ни каким-либо другим чувством не воспринимает в этом хлебе ничего такого, чего бы не было в нем до посвящения. Когда говорят о египет­ских заклинателях, что они обратили жезлы в змей и воду в кровь, то предполагается, что они лишь создавали у зрите­лей обман чувств, вызывая у них видение несуществующе­го, однако они считались волхвами. Но что мы должны были бы думать о них, если бы из их жезлов не получилось никаких змей и из заколдованной ими воды не получилось никакой крови и вообще ничего другого, кроме воды, и все же они нагло утверждали бы перед царем, что то, что вы­глядит жезлами, суть змеи и то, что выглядит как вода, на самом деле есть кровь? Это было бы одновременно как колдовством, так и ложью. И однако, в своем указанном выше ежедневном акте священники делают то же самое, превращая святые слова в известный вид колдовства, кото­рое не создает ничего нового для внешних чувств, и тем не менее они нагло настаивают на том, будто произнесенные ими слова обратили хлеб в человека и, мало того,- в Бога, и требуют, чтобы люди поклонялись этому хлебу, как если бы он был самим Христом, объединяющим в своем лице Бога и человека, что является вульгарным идолопоклон­ством. Ибо если для священников служило бы достаточным оправданием в идолопоклонстве их утверждение «этот хлеб есть не хлеб, а Бог», то почему подобное не могло бы слу­жить оправданием для египтян, если бы они стали нагло утверждать, что порей и лук, которым они поклонялись, есть не порей и лук, а божество под их видом (species) или подобием. Слова это мое тело равнозначны словам это означает или представляет мое тело и являются обычным оборотом речи. Понимать же это буквально нельзя. А если уж понимать это буквально, то это нельзя распространять дальше, чем на тот хлеб, который сам Христос освятил своими собственными руками. Ибо Христос никогда не говорил, что всякий хлеб, о котором какой-либо священник когда-либо произнесет слова это мое тело или это тело Христа,- что этот самый хлеб немедленно будет

пресуще-ствлен. Да и римская церковь не устанавливала этого пресуществления до папства Иннокентия III, примерно пятьсот лет назад, когда власть папы достигла своего апо­гея, а мрак эпохи был настолько велик, что люди не разли­чали хлеб, который им был дан для еды, особенно если на нем была изображена фигура Христа на кресте. Последнее

469

делалось как бы с целью заставить людей верить, будто освященный хлеб пресуществлен не только в тело Христа, но и в дерево его креста и что они в таинстве съели и то и другое.

Колдовство при церемонии крещения. Подобное же колдовство вместо освящения совершается при таинстве крещения. Колдовство состоит здесь в злоупотреблении именем Бога в каждом лице и во всей Троице в целом и в осенений себя крестным знамением при каждом имени. Прежде всего при освящении воды священник говорит: Заклинаю тебя, создание воды, именем всемогущего Бога-Отца и именем нашего Господа Иисуса Христа, его едино­родного Сына, и силой Святого Духа, чтобы ты стала заговоренной водой, чтобы ты прогнала рать врага, искоре­нила и вытеснила врага и т. д. То же самое при освящении соли, которая должна быть примешана к святой воде: Чтобы ты стала заговоренной солью, чтобы все призраки и плутовство хитрого дьявола улетучились и покинули то место, которое будет окроплено тобой, и чтобы всякий нечистый дух был заговорен тем, кто придет судить живых и мертвых. То же самое при освящении елея: Чтобы вся армия врага, вся рать дьявола, все покушения и призраки сатаны могли быть отражены и прогнаны этим творением елея. А что касается младенца, которого надлежит крестить, то он подвержен многим колдовствам. Прежде всего у церковной двери священник трижды дует в лицо младенца, приговаривая: Изыди из него, нечистый дух, и дай место Святому Духу. Как будто все младенцы, до того как подует священник, одержимы демонами. Далее, перед вступлением в церковь священник говорит, как и раньше: Заклинаю тебя... выйти из этого раба Божьего и удалиться от него. Это изгнание духов повторяется опять до акта крещения. Эти и некоторые другие формы колдовства практикуются вместо благословения и освящения при со­вершении таинств крещения и тайной вечери, в которых всякая вещь, служащая этим святым церемониям (за исключением оскверненной слюны священника), имеет некоторую установленную форму изгнания духов.

И при венчании, посещении больных, и при освящении различных мест. От этого колдовства не свободны также и другие церемонии, как, например, венчание, соборование, посещение больных, освящение церквей и кладбищ и т. п., поскольку и при этих церемониях имеется употребление заколдованной воды и елея, злоупотребление крестом и святыми словами Давида: asperges me Domine hyssopo 3 как

470

вещами, имеющими силу прогнать призраков и воображае­мых духов.

Заблуждения вследствие ошибочного толкования слов «вечная жизнь» и «вечная смерть». Другое общее заблуж­дение проистекает от ложного толкования слов «вечная жизнь», «вечная смерть» и «вторая смерть». Ибо хотя мы ясно читаем в Священном писании, что Бог сотворил Адама для вечной жизни, но это условно, т. е. при том условии, что он не нарушит повелений Господа. Вечная жизнь не была присуща человеческой природе, а являлась результатом действия древа жизни, от которого Адам имел право есть, пока он не согрешил. Далее нам рассказывается в том же Священном писании, что после своего грехопадения Адам был изгнан из рая, дабы он не ел от древа жизни и не стал жить вечно, и что страдания Христа являются искуплением греха всех, кто верует в него, и, следовательно, восста­новлением вечной жизни для всех верующих, и только для них одних. Мы имеем в течение долгого времени, вплоть до наших дней, далеко отличное от этого учение, а именно будто всякий человек обладает вечной жизнью по своей природе, поскольку его душа бессмертна, так что пламен­ный меч при входе в рай, хотя и преграждает человеку путь к древу жизни, не мешает ему, однако, обладать тем бес­смертием, которого Бог лишил его за грех. Точно так же этот меч по смыслу указанного уже учения не делает для человека необходимой жертву Христа, чтобы снова обрести вечную жизнь, и, следовательно, не только верующие и праведники, но также нечестивцы и язычники будут пользоваться вечной жизнью без всякой смерти, тем паче без второй, и вечной, смерти. Чтобы отделаться от этого вывода, говорят, что под второй, и вечной, смертью подра­зумевается вторая, и вечная, жизнь, но в муках - оборот речи, который никогда не употребляется, за исключением этого именно случая.

Все это учение основано исключительно на некоторых наиболее темных местах Нового завета, которые, однако, при сопоставлении их с общей целью Писания приобретают достаточно ясный и отличный от указанного смысл и не являются необходимой частью христианской веры. В самом деле, если и предположить, что, когда человек умирает, остается лишь его труп, то разве не может Бог, сотворив­ший своим словом живых существ из безжизненного праха и глины, так же легко воскресить труп к новой жизни и продлить его жизнь вовеки или другим своим словом заставить его снова умереть? Слово душа (soul) означает

471

в Писании или жизнь, или живое существо, а тело в соеди­нении с душой означает живое тело. В пятый день творения Бог сказал: Да произведет вода reptile animae viventis

- пресмыкающихся, имеющих в себе душу живую. Англий­ский перевод гласит: «имеющих жизнь». И дальше сказа­но: Бог сотворил китов и omnem animam viventem, что по-английски значит всякое живое существо. Точно так же говорится о человеке, что Бог создал его из праха земного и вдунул в лицо его дыхание жизни: et factus est homo in animam viventem, т. е. и стал человек живым существом. А когда Ной вышел из ковчега, Бог сказал, что он не будет больше поражать omnem animam viventem, т. е. всякое живое существо. И во Второзаконии 12, 23 сказано: не есть крови, потому что кровь есть душа, т. е. жизнь. Если бы под душой понималась бестелесная субстанция с обособленным от тела бытием, то из только что приведенного текста мож­но было бы заключить, что душой обладает не только человек, но и всякое живое существо. Однако, что души верующих должны не в силу своей собственной природы, а по милости Божией оставаться в своих телах с момента воскресения и вовеки,- это, как я полагаю, я уже доста­точно доказал на основании Писания в главе XXXVIII. А что касается тех мест Нового завета, где говорится, что кто-нибудь будет брошен телом и душой в геенну огненную, то подразумевается не что иное, как тело и жизнь, т. е. что соответствующие нечестивцы будут брошены живыми в вечный огонь геенны.

Как и заблуждения, проистекающие из учения о чисти­лище, изгнании духов и заклинании душ умерших, со­вершаемых святыми. Через это именно окно проникает темное учение прежде всего о вечных муках и затем о чистилище и, как следствие отсюда, учение о привидениях умерших людей, которые якобы бродят, особенно в неосвя­щенных, уединенных и темных местах; через это же окно проникают учения об изгнании духов и заклинании призра­ков, как и вызывание умерших людей, а также учение об индульгенциях, т. е. об изъятии на время или навсегда из огня чистилища, где эти бестелесные субстанции, как утверждается, очищаются горением и делаются годными для принятия на небо. Ибо до эпохи нашего Спасителя люди, зараженные демонологией греков, жили в том убеж­дении, что души людей суть субстанции, отличные от их тел, и что поэтому после смерти тела душа всякого челове­ка, благочестивого или нечестивого, должна где-то суще­ствовать в силу своей собственной природы, а не в силу

472

сверхъестественного дара Божьего, который при этом не предполагался. Учители церкви долгое время колебались насчет того, где именно находится то место, в котором души должны были бы пребывать до их воссоединения с телами при воскресении, предполагая некоторое время, что они находятся под алтарями. Однако впоследствии римская церковь нашла более выгодным построить для них это самое чистилище, которое некоторыми другими церквами было в последующую эпоху разрушено.

Относительно текстов, на которые ссылаются для дока­зательства вышеупомянутой доктрины, мной уже был дан ответ. Рассмотрим теперь тексты Писания, которые на первый взгляд как бы подтверждают те три ошибки, кото­рые я здесь затронул. Что касается тех текстов, которые привел кардинал Беллармин в пользу существования в на­стоящем Царства Божиего, управляемого папой (причем приводимые им тексты имели, по видимости, наибольшую доказательную силу), то я на них уже ответил, выяснив, что Царство Божие, установленное Моисеем, прекратилось с избранием Саула и что после этого времени первосвя­щенник собственной властью никогда не назначал царя. То, что первосвященник совершил по отношению к Гофолии, было им сделано не по его собственному праву, а по праву сына Гофолии, молодого царя Иоаса4. Соломон же по собственному праву удалил первосвященника Авиафара от священства и поставил на его место другого. Из всех тек­стов, приведенных в доказательство того, что Царство Божие при посредстве Христа находится уже в этом мире, труднее всего возразить не на те, которые приведены Бел-лармином или другими представителями римской церкви, а на те, которые цитируются Безой 5, считающим начало Царства Божиего с момента воскресения Христа. Однако я не знаю, принадлежит ли, по его мнению, верховная церковная власть в Женевском государстве консистории пресвитерианской церкви (а следовательно, и всякой пре­свитерианской консистории во всяком государстве) или государям и другим гражданским суверенам? Ибо в тех местах, где существует пресвитерианская форма церковно­го управления, пресвитерианские консистории не в мень­шей степени, чем папа во всемирном масштабе, претендова­ли на право отлучать от церкви своих королей и на роль верховных руководителей в вопросах религии.

Ответ на вопрос о тексте, из которого Беза заключает, что Царство Христа начинается с его воскресения. Вот это место (Марк 4, 1): Истинно говорю вам: есть некоторые из

473

стоящих здесь, которые не вкусят смерти, кап уже увидят Царство Божие, пришедшее в силе. Это место, понятое буквально, удостоверяет, что или некоторые из тех людей, которые были в окружении Христа в то время, еще живы, или же что Царство Божие должно существовать ныне в настоящем мире. Но имеется другое место, более трудное. Ибо, когда апостолы после воскресения нашего Спасителя и непосредственно перед Его вознесением спросили нашего Спасителя (Деян. 1, 6, 7): Не в сие ли время, Господи, восстановляешь Ты царство Израилю? - Он им ответил: Не ваше дело знать времена или сроки, которые Отец поло­жил в Своей власти, но вы примете силу, когда сойдет на вас Дух Святой; и будете Мне свидетелями в Иерусалиме и во всей Иудее и Самарии и даже до края земли. Этим наш Спаситель сказал, что Его Царство еще не пришло и они не должны знать, когда оно придет, ибо оно должно прийти, как тать в ночи; но Он снизошлет на них Святой Дух, от которого они примут силу, чтобы свидетельствовать перед всем миром своими проповедями о Его воскресении и сотво­ренных им делах и о том учении, которому Он учил, дабы они уверовали в Него и ждали вечной жизни и Его вто­ричного пришествия. Как же это можно согласовать с тем взглядом, что Царство Христа наступило с Его воскресени­ем? И как согласовать с этим взглядом то, что говорит апостол Павел (1 Фес. 1, 9, 10): они обратились к Богу от идолов, чтоб.ы служить Богу живому и истинному и ожи­дать с небес Сына Его? Значит, ждать, когда Он придет, чтоб быть царем во власти, чего не требовалось бы, если б Его Царство тогда уже существовало. Мало того, если Царство Божие началось (как это утверждает Беза на основании приведенного им места - Марк 9, 1) с момента воскресения, то какой же смысл имеет для христиан гово­рить в своих молитвах все время с момента воскресения Христа: Да приидет царствие твое? Ясно поэтому, что слова апостола Павла должны быть истолкованы не так. Некото­рые из стоящих здесь, говорит наш Спаситель, не вкусят смерти, как уже увидят Царство Божие, пришедшее в силе. Если это Царство должно было прийти к моменту воскресе­ния Христа, то почему сказано некоторые из стоящих, а не все? Ведь они все еще жили в момент воскресения Христа. Толкование текста Евангелия от Марка 9, 1. Но пусть те, кто требует точного истолкования этого текста, сначала истолкуют подобные слова нашего Спасителя, сказанные апостолу Петру относительно апостола Иоанна (Иоан. 21, 22): Если Я хочу, чтобы он пребыл, пока приду, что тебе до

474

того? На основании этих слов пронеслось между апостола­ми, что апостол Иоанн не умрет. Однако это предяоложеиие не было ни подтверждено как хорошо обоснованное, ни отвергнуто как плохо обоснованное этими словами Христа, а слова эти были оставлены как непонятное высказывание. Та же трудность имеется и в приведенном тексте апостола Марка. Если позволительно строить догадки насчет смысла этого места на основании того, что непосредственно за ним следует как здесь, так и у апостола Луки, где те же слова повторяются, то можно утверждать с некоторой вероятно­стью, что приведенные у апостола Марка слова имеют отношение к преображению Господню, которое описыва­ется в последующих стихах, где сказано, что по прошествии дней шести взял Иисус Петра, Иакова и Иоанна, не всех, но некоторых из его учеников, возвел на гору высокую особо их одних и преобразился перед ними. Одежды его сдела­лись блистающими, весьма белыми, как снег, как на земле белилъщик не может выбелить. И явился им Илия с Моисе­ем, и беседовали с Иисусом и т. д. Таким образом, ука­занные апостолы видели Христа во славе и величии, таким, каким Он должен прийти, так что они были в большом страхе. И таким образом исполнилось обетование нашего Спасителя путем видения, ибо все выше рассказанное было видением, как это с вероятностью можно заключить из слов апостола Луки, который рассказывает ту же самую исто­рию (9, 28) и говорит, что Петр и бывшие с ним отягощены были сном. С наибольшей же достоверностью это можно заключить из Матфея (17, 9), где опять рассказывается эта же история. Ибо наш Спаситель приказал им, говоря: Никому не сказывайте о сем видении, доколе сын человече­ский не воскреснет из мертвых. Как бы, однако, там ни было, отсюда нельзя почерпнуть довода в доказательство того, что Царство Божие началось до дня Суда.

Неверное использование других текстов в защиту пап­ской власти. Что же касается некоторых других текстов (кроме приводимых Беллармином), которые приводятся в доказательство власти папы над гражданскими суверена­ми,- как, например, что те два меча, которые Христос и его апостолы имели у себя, были духовным и светским мечами и их, по утверждению сторонников верховной церковной власти, апостол Петр получил от Христа или что из двух светил большее означает папу, а меньшее - коро­ля,- то с таким же успехом можно было бы заключить из первого стиха Библии, что под небом подразумевается папа, а под землей - король. Все эти доводы суть не дока-

475

зательства на основании Библии, а непристойное издева­тельство над государями, вошедшее в моду с того времени, когда уверенность пап в своем величии возросла настолько, что они стали презирать всех христианских королей и на­ступать на шею императорам, насмехаясь над ними и над Писанием, как сказано в 90-м псалме: На аспида и васили­ска наступишь; попирать будешь льва и дракона (ст. 13).

Обряды освящения, согласно Писанию, совершались без заклинаний. Что касается обрядов освящения, то хотя они в наибольшей своей части зависят от усмотрения и суждения правителей церкви, а не от Писания, однако это правители обязаны давать в этом отношении такие на­ставления, каких требует природа самих актов, например чтобы церемонии, слова и жесты были скромны и значи­тельны или по крайней мере соответствовали достоинству акта. Когда Моисей освящал скинию, жертвенник и относя­щиеся к ним сосуды (Исх. 11), он помазал их елеем, который Бог велел приготовить для этой цели, и они стали священными. Не было при этом никакого изгнания духов и привидений. Так же Моисей (гражданский суверен Израиля), освящая Аарона (первосвященника) и его сыно­вей, омыл их водой (без изгнания духов), облек их в одеж­ды и помазал елеем, и они были освящены, чтобы служить в качестве священников. И это было скромным очищением и наряжением их, прежде чем представить их Богу в каче­стве его служителей. Когда царь Соломон (гражданский суверен Израиля) освящал построенный им храм (3 Цар. 13), он стал перед всем собранием израильтян и, благосло­вив их, вознес благодарность Богу за то, что он внушил его отцу мысль построить этот храм, а ему самому дал в своей милости возможность привести эту мысль в исполнение. Затем он молился Богу, чтобы он принял этот храм, хотя и не соответствующий его бесконечному величию, и чтобы он услышал молитвы его рабов, вознесенные внутри этого храма или (если молящиеся находятся вдали) вне его; и наконец, Соломон вознес тук мирных жертв, и храм был освящен. Не было здесь никакой процессии; царь спокойно стоял на своем месте, не было заклинаемой воды, не было Asperges me и другого нелепого применения слов, ска­занных по другому поводу, а была лишь скромная и ра­зумная речь и такая, которая больше всего приличествова­ла поводу, а именно принесению Богу в дар нового храма, посвященного его имени.

Мы не читаем, чтобы апостол Иоанн изгонял духов из воды Иордана, а Филипп - из воды той реки, в которой он

476

крестил евнуха; мы не читаем также, чтобы какой-нибудь пастырь во времена апостолов брал бы свою слюну и при­кладывал к носу человека, которого следует крестить, говоря in odorem suavitatis, т. е. во благоухание во имя Господа. В этом обряде не могут быть оправданы никаким авторитетом ни нечистоплотность церемонии слюны, ни легкомысленное применение слов Писания.

Писание доказывает, что бессмертие души проистекает не из природы, но из милости Божьей. Для доказательства того положения, будто души, отделившиеся от тела, живут вечно, причем не только души избранных в силу особой милости Бога и не только в смысле восстановления для верующих вечной жизни, утерянной из-за грехопадения Адама и восстановленной смертью нашего Спасителя, но также и души отверженных, т. е. для доказательства того положения, будто бессмертие есть свойство, естественно вытекающее из сущности человеческого рода, независимое от другой милости Бога, кроме той, которая вообще дарова­на человеческому роду,- для доказательства этого приво­дятся разные тексты, которые на первый взгляд действи­тельно подтверждают это положение. Однако, когда я

срав­ниваю эти тексты с текстом из Иова 14, приведенным мной выше (в главе XXXVIII), указанные тексты представля­ются мне более подверженными разным толкованиям, чем слова Иова.

И прежде всего это слова Соломона (Еккл. 12, 7): И возвратится прах в землю, чем он и был; а дух возвра­тился к Богу, Который дал его. Этот текст, однако, может быть вполне истолкован в том смысле (если нет другого текста, говорящего против такого толкования), что только один Бог, но не человек, знает, что делается с человеческим духом, когда человек умирает. И тот же Соломон в той же книге (Еккл. 3, 20, 21) формулирует то же изречение в том смысле, в котором я его истолковал. Вот его слова: Все идет (люди и животные) в одно место; все произошло из праха, и все возвратится в прах. Кто знает: дух сынов

человече­ских восходит ли вверх и дух животных сходит ли вниз, в землю? Значит, это знает только один Бог. И обычно в случаях, когда мы чего-нибудь не понимаем, мы употреб­ляем фразы «бог весть что» и «бог весть где». Место из Бытия 5, 24: И ходил Енох перед Богом; и не стало его, потому что Бог взял его, которое в Послании к Евреям 11, 5 так объясняется: Енох переселен был так, что не видел смерти; и не стало его потому, что Бог переселил его. Ибо прежде переселения своего получил он свидетельство, что

477

угодил Богу,- это место говорит о бессмертии тела так же, как и о бессмертии души, но в то же время доказывает, что этого переселения сподобляются те, кто угождает Богу, а не все люди, включая и нечестивых, и что такое переселение обусловлено милостью Бога, а не природой человека. С дру­гой же стороны, как можно истолковать, если не держаться буквального смысла, следующие слова Соломона (Еккл. 3, 19): Участь сынов человеческих и участь животных - участь одна; как те умирают, так умирают и эти, и одно дыхание у всех, и нет у человека преимущества перед скотом, потому что все - суета! По буквальному смыслу этих слов нет естественного бессмертия души, но это ни­сколько не противоречит той вечной жизни, которой из­бранные должны наслаждаться в силу милости Бога. И изречение (4, 3): а блаженнее их обоих тот, кто еще не существовал, т. е. «блаженнее тот, кто живет или жил»,- было бы жестоким изречением, если бы душа всех, кто жил, была бессмертна, ибо в этом случае выходило бы, что иметь бессмертную душу хуже, чем не иметь никакой. И далее (9, 5): Живые знают, что умрут, а мертвые ничего не знают,- т. е. по природе и до воскресения тел из мертвых.

Другое место, по-видимому, в пользу естественного бессмертия души - то, где наш Спаситель говорит, что Авраам, Исаак и Иаков живы. Однако это сказано в смысле обетования Бога и в смысле уверенности в воскресении указанных праотцев, а не в смысле фактической жизни, т. е. это сказано в том же смысле, в котором Бог сказал Адаму, что в тот день, когда он вкусит от запретного древа, он непременно умрет. С этого дня и дальше он на протяже­нии почти тысячи лет был смертным человеком в силу произнесенного над ним приговора, но не мертвым в смыс­ле исполненного приговора. Точно так же и Авраам, Исаак и Иаков были в то время, когда говорил Христос, живыми по обетованию, но до дня воскресения из мертвых не явля­ются фактически живыми. И история богатого и Лазаря ничего не говорит против этого, если мы ее будем рассмат­ривать как иносказание (каковым она действительно явля­ется) .

Однако имеются и другие места в Новом завете, в кото­рых бессмертие, по-видимому, прямо приписывается не­честивым. Ибо очевидно, что они должны воскреснуть ко дню Суда. Кроме того, говорится во многих местах, что грешники должны быть преданы вечному огню, должны быть подвергнуты вечным мукам, вечным наказаниям и что червь совести никогда не умрет. Все это разумеется в сло-

478

вах вечная смерть, которые обыкновенно интерпретиру­ются как вечная жизнь в муках. И однако же я нигде не нахожу, чтобы человек должен был жить в муках вечно. И мне также представляется несправедливым сказать, что Бог, который является отцом милосердия и творит на небе­сах и на земле все, что Ему угодно, который имеет в своей власти сердца всех людей и определяет их действия и их волю и без свободного дара которого человек не имеет склонности ни к добру, ни к раскаянию в погрешениях,- что этот Бог будет карать человеческие прегрешения на протяжении бесконечного времени и такими жестокими пытками, какие только могут представить себе люди. Мы должны поэтому рассмотреть, что подразумевается под вечным огнем и другими подобными фразами Писания.

Я уже показал, что Царство Божие при посредстве Христа начинается в день Суда, что в этот день верующие снова воскреснут в телах чудесных и духовных и будут подданными в этом Царстве Христа, что эти воскресшие верующие не будут ни жениться и выходить замуж, ни есть и пить, как они это делали, будучи в телах бренных, зем­ных, но будут жить вовеки в их индивидуальных личностях без той особенной вечности, которая обусловлена

непре­рывной преемственностью поколений. Я показал также, что и отверженные воскреснут, чтобы получить наказание за свои грехи, а тела тех избранных, которые будут жить в тот день в их земных телах, внезапно изменятся и станут ду­ховными и бессмертными. Но что тела отверженных, составляющих царство сатаны, будут также чудесными и духовными телами, или что они будут подобны Божиим ангелам, которые не пьют, не едят и не производят потом­ства, или что они будут жить вечно в их индивидуальных личностях, как будет жить всякий верующий человек или как жил бы Адам, если бы он не грешил,- это не подтвер­ждается никаким местом Библии, за исключением мест относительно вечных мук, которые, однако, могут быть истолкованы иначе.

Отсюда можно заключить, что, подобно тому как из­бранные после воскресения будут возвращены к тому состоянию, в котором находился Адам до грехопадения, точно так же отверженные будут находиться в том состоя­нии, в котором Адам и его потомство находились после грехопадения, с той лишь разницей, что Адаму и тем из его потомства, кто будет верить в Бога и покается, Бог обещал искупителя, а тем, кто умрет в своих грехах, т. е.

отвер­женным, нет.

479

Что такое вечные муки. Учитывая сказанное, тексты, в которых упоминаются вечный огонь, вечные муки или никогда не умирающий червь, не противоречат учению о второй и вечной смерти в собственном и естественном значении слова «смерть». Огонь и мучения, приготовлен­ные в геенне, тофете или в каком бы то ни было месте для нечестивых, могут продолжаться до конца мира сего, и эти места могут никогда не иметь недостатка в нечестивцах, которые должны быть подвергнуты мучениям, однако это не значит, что всякий нечестивец или один какой-нибудь будет подвергаться мучениям вечно. Ибо грешники, остав­ленные в том состоянии, в котором они были после грехопа­дения Адама, могут и после воскресения из мертвых жить так, как они жили до своей смерти, могут жениться, выхо­дить замуж и иметь грубые и тленные тела, какие человече­ский род имеет сейчас, и, следовательно, они могут непре­рывно производить потомство, как и раньше. Ибо в Писа­нии нет ни одного места, которое говорило бы против такого предположения. В самом деле, когда апостол Павел говорит о воскресении из мертвых (1 Коринф. 15), он разумеет воскресение для вечной жизни, а не воскресение для нака­зания. И о воскресении в первом смысле он говорит: Сеется в тлении, восстает в нетлении; сеется в уничижении,

вос­стает в славе; сеется в немощи, восстает в силе; сеется тело душевное, восстает в теле духовное (43-44). Ничто не может быть сказано о телах тех, кто воскреснет, чтобы подвергнуться наказанию. Точно так же и наш Спаситель, когда он говорит о природе человека после воскресения, разумеет воскресение для вечной жизни, а не для наказа­ния. Лучшим свидетельством в пользу сказанного является текст из Луки 20, 34 - 36: Чада века сего женятся и выхо­дят замуж; а сподобившиеся достигнуть того века и воскре­сения из мертвых ни женятся, ни замуж не выходят и умереть даже не могут, ибо они равны Ангелам и суть сыны Божьи, будучи сынами воскресения. Чада мира сего, находящиеся в том состоянии, в котором оставил их Адам, будут жениться и выходить замуж, т. е. будут развращены и размножатся из поколения в поколение, что является бессмертием рода, а не личным бессмертием. Они не сподо­бятся достигнуть того века и абсолютного воскресения из мертвых. Они воскреснут лишь на короткое время как жители мира грядущего и лишь для того, чтобы получить достойное возмездие за свое неповиновение. Избранные

- единственные сыны воскресения, т. е. единственные на­следники вечной жизни, лишь они одни не могут уже

480

умереть; это они равны ангелам и суть сыны Божий, а не отверженные. Для отверженных остается после воскресе­ния вторая, и вечная, смерть, а промежуток между воскре­сением и их второй, и вечной, смертью есть для них лишь время наказания и мучений, время, которое будет про­должаться благодаря последовательной смене поколений грешников до тех пор, пока человеческий род будет про­должать размножаться, т. е. вечно.

Ответ на вопрос о текстах, которые приводятся в под­тверждение учения о чистилище. На этом учении о бес­смертии душ, отделившихся от тела, зиждется, как я

гово­рил, учение о чистилище. Ибо если мы предполагаем, что вечная жизнь может быть лишь результатом милости Бога, то нет другой жизни, кроме жизни тела, и нет бессмертия до воскресения. Из текстов канонического писания Ветхого завета, на которые Беллармин ссылается в доказательство существования чистилища, это прежде всего место (4 Цар. 1, 12), где говорится о посте Давида по поводу смерти Саула и Ионафана, а также (2 Цар. 3, 35) по поводу смерти Авенира. Этот пост, говорит Беллармин, имел целью вы­просить кое-что от Бога для указанных лиц после их смерти, ибо когда Давид постился о выздоровлении своего ребенка, то, как только он узнал, что ребенок умер, он попросил есть. Ввиду того что души имеют обособленное от тела бытие и ничего нельзя приобрести постом для душ, которые находятся или на небесах, или в аду, то отсюда следует, что имеются некоторые души умерших людей, которые не находятся ни на небесах, ни в аду. Поэтому должно иметься какое-то третье место, которое является чистилищем. И при помощи таких грубых натяжек Беллар­мин старается использовать эти тексты, чтобы доказать существование чистилища, между тем как очевидно, что церемония оплакивания и поста, если она совершается по поводу смерти людей, жизнь которых была невыгодна плакальщикам, то, значит, в целях воздания чести покой­никам, а если эта церемония совершается по поводу смерти людей, от жизни которых плакальщики извлекали для себя благо, то, значит, вследствие их собственной утраты. Таким образом, Давид воздал честь Саулу и Авениру своим по­стом, а после смерти своего ребенка он снова утешился принятием обычной пищи.

В других текстах, которые Беллармин цитирует из Ветхого Завета, нет и намека на доказательство. Он приво­дит всякий текст, в котором имеются слова «гнев», или «огонь», или «горение», или «очищение», если только кто-

481

либо из отцов церкви хотя бы в какой-нибудь проповеди риторически применял его к учению о чистилище, ставше­му уже догматом веры. Так, например, он ссылается на первый стих

37-го псалма: Господи! Не в ярости Твоей обличи меня и не во гневе Твоем наказывай меня. Какое отношение имело бы это к чистилищу, если бы Августин не применял слово ярость к огню ада и гнев - к огню чисти­лища? И где указание на чистилище в псалме 65, 12: Мы вошли в огонь и в воду, и Ты вывел нас на свободу - ив других подобных текстах, при помощи которых наставники того времени стремились украсить или расширить свои проповеди и комментарии и которые ловко притянуты за волосы для указанных целей?

О текстах Нового завета, приводящихся в подтвержде­ние этого учения. Однако Беллармин ссылается на другие места Нового завета, на которые не так легко ответить. Прежде всего на текст из Матфея 12, 32: Если кто скажет слово на Сына Человеческого, простится ему; если же кто скажет на ДухаСвятаго, не простится ему ни в сем веке, ни в будущем. Беллармин считает чистилище тем грядущим миром, в котором могут быть прощены некоторые грехи, которые в этом мире не были прощены, и это против той очевидности, что имеются лишь три мира: один - от сотво­рения до потопа, разрушенный этим самым потопом и на­званный в Писании старым веком; другой - от потопа до дня Суда, являющийся нынешним веком и подлежащий разрушению огнем; а третий будет продолжаться со дня Суда и вовеки, и он называется грядущим веком, и в нем, как все согласны, не будет никакого чистилища. Поэтому мир грядущий и чистилище несовместимы. Но какой же тогда смысл приведенных слов нашего Спасителя? Созна­юсь, что их очень трудно примирить со всеми теми учения­ми, которые ныне единодушно приняты. Да и не стыдно признаться в том, что глубина Писания слишком велика, чтобы ее можно было исследовать коротким человеческим умом. Тем не менее я осмеливаюсь предложить вниманию наиболее ученых теологов то толкование, на которое наво­дит сам текст. И прежде всего ввиду того, что сказать слово против Духа Святого, являющегося третьим лицом в

Трои­це,- значит сказать против церкви, в которой пребывает Святой Дух, мне представляется, что в приведенном тексте проводится сравнение между кротостью нашего Спасителя, терпеливо сносившего все оскорбления, нанесенные ему, пока он сам учил мир, т. е. пока он был на земле, и строго­стью пастырей после него по отношению к тем, кто стал бы

482

отрицать их авторитет, исходивший от Святого Духа. Наш Спаситель как будто хочет вышеприведенными словами сказать: вы, которые отрицаете мою власть; мало того, вы, которые распнете меня, будете прощены мной, как только вернетесь ко мне путем покаяния. Но если вы будете отри­цать власть тех, кто будет учить вас впоследствии силой Святого Духа, то они будут неумолимы и не простят вас, и будут преследовать вас в этом мире, и оставят вас без отпущения грехов (хотя бы вы вернулись ко мне, если только вы не вернетесь также к ним), дабы вы, поскольку это зависит от них, подверглись наказанию в мире гряду­щем. Таким образом, эти слова могут быть поняты как пророчество, или предсказание, относительно тех времен, которые затем настали в христианской церкви. Или если не таков смысл этого текста (ибо я не считаю свое толкование непреложным для таких трудных мест), то, может быть, после воскресения будет предоставлена возможность

пока­яния для некоторых грешников. И с таким толкованием согласуется как будто другое место Писания. Ибо, прини­мая во внимание слова апостола Павла (1 Коринф. 15, 29): Иначе, что делают крестящиеся для мертвых? Если мер­твые совсем не воскресают, то для чего и крестятся для мертвых? - кто-нибудь, пожалуй, мог бы отсюда заклю­чить, как это некоторые и сделали, что во времена апостола Павла был обычай принимать крещение для мертвых (по­добно тому как верующие в наше время являются поручи­телями за веру детей, которые сами еще не способны верить) в качестве ручательства за умерших друзей, что они готовы повиноваться и признать нашего Спасителя своим царем при его втором пришествии, и тогда прощение грехов в будущем мире не нуждается в чистилище. Однако в обоих этих толкованиях так много парадоксального, что я им не доверяю и предлагаю их вниманию людей, наиболее сведущих в Писании, лишь затем, чтобы спросить этих последних, нет ли более ясного места, говорящего против этих толкований. Сам же я лишь настолько ясно обозреваю Писание, чтобы видеть, что ни в этом, ни в каком-либо другом тексте нет ни слова «чистилище», ни самого этого предмета и вообще ничего, что доказывало бы необходи­мость какого-либо места для души вне тела - ни для души Лазаря в течение тех четырех дней, когда он был мертв, ни для душ тех, о ком римская церковь утверждает, что они подвергаются мучениям в чистилище. Ибо Бог, который мог вдохнуть жизнь в кусок глины, имеет ту же возмож­ность дать снова жизнь мертвому человеку и превратить его

483

бездыханный и истлевший труп в чудесное, духовное и бес­смертное тело.

Другое место находится в 1 Коринф. 3, где сказано, что дело тех, кто строит на правильном основании, но из сена и соломы, погибнет, однако сами они спасутся, но так, как бы из огня. Беллармин полагает, что этот огонь и есть огонь чистилища. Слова эти, как я уже говорил раньше, являются намеком на слова Захарии 13, 9: И введу эту третью часть в огонь, и расплавлю их, как плавят серебро, и очищу их, как очищают золото. Слова эти сказаны о пришествии Мессии в силе и славе, т. е. в день Суда, и о сожжении мира сего, при котором избранные не погибнут, а будут очище­ны, т. е. откажутся от своих ошибочных учений и традиций и будут таковы, как будто все заблуждения спалены, и они будут затем призывать имя Бога. Точно так же говорит апостол о тех, кто, придерживаясь основы Иисус есть Христос, будет строить на ней ошибочные учения, что они не будут истреблены тем огнем, который обновит мир, а пройдут через этот огонь к спасению, но так, что они осознают свои прежние заблуждения и откажутся от них. Строители - это пастыри, основание - это догмат Иисус есть Христос. Солома и сено - это ложные выводы, сде­ланные из этого догмата вследствие невежества или слабо­сти; золото, серебро и драгоценные камни - это их истин­ные учения, а их очищение - это отказ от их заблуждений. Во всем этом нет и намека на сожжение бестелесных, т. е. нетленных, душ.

Как понимать крещение для мертвых. Третьим местом является приведенное выше место из 1 Коринф. 29 относи­тельно крещения для мертвых, из которого Беллармин прежде всего заключает, что молитвы за умерших небеспо­лезны, и отсюда далее - что имеется огонь чистилища. Однако и тот и другой выводы неправильны. Ибо из многих толкований слова крещение он в первую очередь принима­ет то, согласно которому под крещением подразумевается метафорически крещение покаянием, и что в этом смысле люди тогда крещены, когда постятся, молятся и раздают милостыню, так что крещение для мертвых и молитвы о мертвых одно и то же. Но это метафора, примера которой мы не находим ни в Писании, ни в каком другом слово­употреблении и которая также не согласуется со всем контекстом и намерением Писания. Креститься, согласно словоупотреблению Писания (Марк 10, 38 и Лук. 12, 50),- значит окунуться в свою собственную кровь, как Христос на кресте и как большинство апостолов за то, что они свиде-

484

тельствовали о нем. Но нелепо сказать, что молитва, пост и раздача милостыни имеют какое-либо сходство с окуна­нием. Это же слово «крещение» Матфей (3, 11 - место, которое, по видимости, говорит некоторым образом в пользу существования огня чистилища) употребляет в смысле очищения огнем. Очевидно, однако, что упоминаемые здесь огонь и очищение есть то же, о чем говорит пророк Захария (13, 9): введу эту третью часть в огонь, и расплавлю их, и апостол Петр после него (1 Пет. 1, 7): дабы испытанная вера наша оказалась драгоценнее гибнущего, хотя и огнем испытываемого золота, к похвале и чести и славе в явление Иисуса Христа, а также апостол Павел (1 Коринф. 3, 13): огонь испытает дело каждого, каково оно есть. Но апостолы Петр и Павел говорят о том огне, который будет при втором пришествии Христа, а пророк Захария - о дне Суда, поэто­му текст у Матфея может быть истолкован в том же смысле, и тогда не будет никакой необходимости в огне чистилища.

Другим толкованием крещения для мертвых является то, которое я привел выше и которому Беллармин отводит второе место в отношении степени его правдоподобности; из этого толкования он также заключает о полезности молитвы для мертвых. Ибо если те, кто не слышал о Христе или не верует в него, могут быть после воскресения приня­ты в Царство Христа, то небесполезно, чтобы после их смерти их друзья молились о них до их воскресения. Одна­ко если мы и согласимся с тем, что Бог может, внимая молитвам верующих, обратить к себе некоторых из тех, кто не слышал проповеди Христа и, следовательно, не мог его отвергнуть,- если мы согласимся с тем, что милосердие молящихся не может не произвести своего действия, то это все же не говорит в пользу существования чистилища, ибо одно дело - воскреснуть от смерти к жизни, а другое дело

- воскреснуть от чистилища к жизни, что является воскресением от жизни к жизни, от жизни в мучениях к жизни в радости.

В-четвертых, Беллармин приводит текст из Матфея 5, 25: Мирись с соперником твоим скорее, пока ты еще на пути с ним, чтобы соперник не отдал тебя судье, а судья не отдал бы тебя слуге и не ввергли бы тебя в темницу. Бел­лармин толкует это как аллегорию, в которой под обидчи­ком подразумевается грешник, под соперником и судьей - Бог, под путем

- жизнь, под темницей - гроб, под слу­гой - смерть; из чего Беллармин заключает, что грешник воскреснет не для вечной жизни, а для второй смерти, пока он не выплатит последнего гроша или пока Христос не

485