Часть 4.

и без логики. Природа этого акта, акта выработки общего представления,

вообще лежит за пределами предмета логической теории. Не как отвлека-

ется абстрактно общее чувственно воспринимаемое сходство или различие,

эмпирически повторяющийся факт, - а как вырабатывается на основе ана-

лиза массы фактов такое обобщение, которое выражает объективную конк-

ретность исследуемого предмета, - вот та реальная проблема, решение

которой совпадает с решением логической проблемы о природе понятия. И

только на пути решения этой проблемы можно получить действительно со-

держательное и нужное сегодняшней науке понимание природы понятия и

способов действования с ним в процессе познания.

Иными словами, центральный вопрос логики переносится в совсем

иную плоскость, неведомую чисто формальной логике: при каких условиях

человек может выработать такое теоретическое обобщение, которое отра-

жало бы ОБЪЕКТИВНОЕ КОНКРЕТНОЕ СУЩЕСТВО данных в созерцании и предс-

тавлении фактов. То есть центр тяжести логики переносится на раскрытие

всей совокупности условий, обеспечивающих конкретное содержательное

обобщение, а не просто абстракцию, которая может быть с равным правом

и пустой и чисто субъективной. Это и значит, что Логика совпадает по

объему своих проблем с теорией познания, а по реальному объему - с ди-

алектикой, ибо "субъективные" условия, при соблюдении которых добыва-

ется содержательное конкретное обобщение (понятие) суть КАТЕГОРИИ, вы-

ражающие всеобщие ФОРМЫ ДВИЖЕНИЯ И РАЗВИТИЯ объективной предметной ре-

альности.

К анализу категорий, которые являются "субъективными" условиями

мышления, "причинными условиями разума", его "регулятивными принципа-

ми" именно потому, что сами по себе отражают всеобщие формы предметной

реальности, и сводится задача Логики.

Только в этом понимании Логика и может совпадать по своей пробле-

матике с "теорией познания", а по содержанию - с диалектикой, как нау-

кой о всеобщих формах и законах развития природной и общественной (а

вследствие этого - также и духовной) реальности.

Основная беда старой, недиалектической логики залючалась не в

том, что она будто-бы совершенно не касалась категорий как подлинных

форм мышления, а в том, что эти категории исследовались ей крайне не-

достаточно и притом - понимались недиалектически. В связи с этим про-

цес образования абстракций понятия толковался ею с точки зрения мета-

физически понимаемой категории "тождества". Толкование понятия как вы-

ражения (или отражения) абстрактно общего есть просто другое словесное

- 28 -

выражение этого взгляда на закон образования понятия.

Выделение абстрактно общего, то есть "тождественного" целому ряду

предметов "признака", чувственно воспринимаемого сходства и фиксирова-

ние этого абстрактно общего в виде общепринятого термина ничего, ко-

нечно, не может объяснить в процессе образования действительных поня-

тий, - хотя эту черту в нем всегда и можно обнаружить. И понимание это

отнюдь не перестает быть крайне метафизическим от того, что категорию

абстрактного тождества механически сочетают с категорией "существенно-

го", ибо в этом случае по-прежнему стараются отыскать "существенное"

определение предмета в ряду абстрактных определений, в ряду представ-

лений, выработанных согласно принципу "абстрактного тождества".

Образование абстрактных представлений (или "поверхностных поня-

тий", как их иногда предпочитают называть) действительно и по времени

и по существу предшествует образованию понятий, действительной логи-

ческой переработке созерцания и представлений в понятие. Это то, что

иногда называют "аналитической" стадией познания. Но как предпосылка и

условие логической деятельности эта "стадия" и есть не более, как

предпосылка. Результат, который с ее помощью достигается, - это просто

всестороннее эмпирическое ознакомление с вещью. На этой стадии индивид

делает для себя известным то, что известно всем другим индивидам.

Речь, термины, наименования здесь просто фиксируют в общественном соз-

нании эмпирическую картину фактов, позволяет создать всестороннее и

расчлененное (упорядоченное) представление о них.

Представления (или "поверхностное понятия") при этом на самом де-

ле образуются по принципу абстрактного тождества. Поэтому совокупное

представление, с их помощью и в их форме выражаемое, и есть не более

чем совокупность эмпирических, чисто аналитических абстракций. Каждая

из таких абстракций отражает неоднократно повторившийся, постоянно

повторяющийся факт. Но этим дело и ограничивается.

По представлению философов типа Локка или Гельвеция этим, собс-

твенно, и исчерпывается "логическая переработка" чувственных данных.

По Марксу, однако, она, как таковая, еще и не начиналась.

Если принцип абстрактного тождества можно оправдать как принцип

выработки общего представления, то в качестве принципа образования по-

нятия он оказывается не просто и не только "недостаточным", но и прямо

ложным.

История науки и философии нагляднейшим образом демонстрирует тот

факт, что все действительные понятия всегда вырабатывались (сознавали

- 29 -

ли то теоретики или нет) согласно законам и принципам, не имеющим ни-

чего общего с принципом "абстрактного тождества". И наоборот, посколь-

ку тот или иной теоретик во что бы то ни стало хотел выработать "поня-

тие" согласно этому принципу, постольку он в итоге оказывался во влас-

ти ходячих эмпирических представлений своего времени и не делал ни ша-

гу вперед по пути действительного научного понимания.

(О.М.Юнь: "Животное, которое УСОВЕРЕШЕНСТВУЕТ ОРУДИЯ".)

3. ИСТОРИЯ ПОНЯТИЯ "ЧЕЛОВЕК" И УРОКИ ЭТОЙ ИСТОРИИ.

О "человеке" каждый имеет более или менее отчетливое представле-

ние. Человеческое существо резко отличается от всякого другого, и от-

личить его от всех других не так уж сложно.

Но не так легко образовать понятие, которое выражало бы самую

суть его специфической природы.

Согласно логике эмпиризма, опирающейся на принцип абстрактного

тождества, "признаки" этого понятия следовало бы выделить на пути

сравнения всех единичных представителей человеческого рода - на пути

отвлечения того "общего", которым обладает каждый из них, взятый по-

рознь. Притом "специфического" общего, - прибавит представитель эмпи-

рической логики, - то есть такого "общего", которым ни одно существо,

кроме человеческого, не обладает.

Но уже древние греки показали всю беспомощность подобного рецеп-

та: это определению в точности удовлетворяет определение человека как

"существа двуногого и лишенного перьев..." В этом понятии уж "сущность

человека", оказывается, однако, приравненной к "сущности"... ощипанно-

го цыпленка. Мягкая мочка уха, мимоходом шутил Гегель, есть тоже имен-

но "общий" и притом "специфический" признак человеческого существа. И

действительно, к рецепту, согласно которому якобы вырабатываются поня-

тия по мнению логики эмпиризма, трудно относиться иначе, как юмористи-

чески. Ясно без дальнейших пояснений, что этот рецепт не спасает от

глупых курьезов и, кроме того, не стоит ни в каком отношении к основ-

ной задаче мышления в понятиях - к задаче раскрытия "сущности" предме-

та, его "существенных" признаков...

Уже первая попытка выработать теоретически продуманное определе-

ние понятия "человек" (мы имеем в виду определение гениального Аристо-

теля, согласно которому человек есть "животное политическое") абсолют-

- 30 -

но необъяснима с помощью пресловутого абстрактного тождества. Более

того, принцип этот здесь самым явным образом нарушается и игнорирует-

ся. Элементарный анализ аристотелевского определения показывает, что

сама операция "отвлечения общего" предполагает какое-то иное, более

глубоко запрятанное соображение, на основании которого Аристотель во-

обще принимает во внимание лишь нетрудящегося гражданина города-рес-

публики. Для Аристотеля лишь этот гражданин есть "человек". Только его

способ существования расценивается как "человеческий".

Иными словами, сама операция "отвлечения общего" предполагает,

что предварительно, на каком-то ином ОСНОВАНИИ, очерчен круг единичных

явлений, от которых затем отвлекается "общее". Современному читателю

не нужно объяснять, что это за основание. Важно лишь, что это основа-

ние выработано вовсе не согласно закону абстрактного тождества, а в

его нарушение, и зависит от гораздо более сложных мотивов, носящих от-

нюдь не формальный характер...

И если посчитать, что Аристотель в данном случае внес в науку

"антинаучные" соображения, нарушив в угоду "классовых интересов" инте-

ресы "чистой науки", выражаемой якобы принципом абстрактного тождества

всех людей друг другу, то пришлось бы посчитать за более "объективных"

теоретиков идеологов раннего христианства. Эти и раба считали "челове-

ком" и пытались выработать понятие о человеке, обнимающее всех людей

без изъятия. В их определении принцип абстрактного тождества был соб-

люден, но от этого их "обобщение" отнюдь не представляло собой шаг

вперед по сравнению с определением Аристотеля. Скорее наоборот. И уж,

конечно, их абстракция "человека" не перестала зависеть от "вненауч-

ных" мотивов. И здесь поэтому вовсе не принцип "тождества", а какой-то

совсем иной принцип обусловил тот факт, что в "понятии" были указаны

именно такие, а не иные "признаки".

Этого вполне достаточно, чтобы показать, что процесс образования

понятия на самом деле всегда определяется вовсе не приципом абстракт-

ного тождества, а совсем иными законами, которые формальная логика во-

обще не желает считать законами развития логического познания, закона-

ми ПРОЦЕССА ОБРАЗОВАНИЯ понятия, его изменения, его эволюции в истории

мысли.

Но как раз те всеобщие законы, которым на самом деле подчиняется

процесс "рационального" познания, - сознает их или не осознает отдель-

ный теоретик, считает он их "логическими" или не считает, - есть под-

линные законы образования понятий.

- 31 -

Это и есть законы диалектического развития познания, которые осу-

ществляются во всеобщем ходе познания независимо от того, признают их

законами "логики" или не признают. Это обстоятельство установил впер-

вые диалектик Гегель, определив их как законы "разума", как подлинные

законы, по которым протекает рождение и развитие понятий.

А эти законы и "принципы" зависят не от сознания человека, а

прежде всего от всеобщего развития практики человечества. Поэтому по-

нятие всегда образуется по законам "разума", - разница может состоять

лишь в том, сознательно ими пользуются или нет, образуется ли понятие

сознательно или под воздействием стихийно осуществляющихся требований

процесса познания в целом.

Итак, ясно, что процесс образования понятия регулируется законами

"разума" даже в том случае, если теоретик и полагает, что он действует

в точности по канонам "рассудка" - и его основному принципу, принципу

"абстрактного тождества" в частности. Ясно, что принцип "абстрактного

тождества" невозможно объяснить буквально ни из одного из понятий, ко-

гда-либо возникавших в истории познания. Но столь же ясно, что понятие

можно искусственно "свести" к процессу образования общего представле-

ния, - так как на самом деле понятие всегда возникает на основе такого

представления и кажется просто более развитым и более точным "общим

представлением"...

Факты, которые мы привели, показывают пока лишь, что принципа

абстрактного тождества попросту недостаточно, чтобы в соответствии с

ним объяснить или образовать "понятие".

Перейдем теперь к фактам из той же области, которые столь же от-

четливо показывают, что этот принцип не только "недостаточен", но и

прямо ложен, когда речь заходит о путях образования абстракции поня-

тия, конкретной абстракции, конкретного "всеобщего", - а потому скорее

способен дезориентировать мышление, чем направить его по верному пути,

по пути, ведущему к объективной истине.

Сравним - для большей наглядности - то понятие, которое выражает

"сущность человека" в системе взглядов диалектика Маркса, с тем "поня-

тием" о ней, которые можно обнаружить в системах метафизических мыс-

ливших теоретиков.

Как бы не различались между собой многократные попытки выработать

"всеобщее понятие" относительно "сущности человека", как бы не разли-

чались методы, с помощью которых это понятие старались выработать, и

результаты, полученные с их помощью, все они отягощены одним предрас-

- 32 -

судком метафизического мышления. И этот предрассудок, без сознательно-

го преодоления которого было невозможно придти к действительному поня-

тию "сущности человека", заключался в том представлении, что преслову-

тая "сущность" может и должна быть обнаружена в ряду тех абстрактно

общих черт, которыми обладает КАЖДЫЙ представитель человеческого рода,

взятый ПОРОЗНЬ. И Локк, и Гельвеций, и Кант, и Фейербах одинаково по-

лагали, что задача в конце концов сводится к тому, чтобы выделить

"абстракт, присущий каждому индивиду", чтобы в ряду этих общих каждому

единичному человеку "признаков" обнаружить такой из них, который выра-

жает "сущность" каждого человека.

***

(ПК! Но это МОЖНО СДЕЛАТЬ, когда известна сущность понятия "чело-

век". Я не хочу спорить с Марксом, но Эвальд выбрал не лучшее опреде-

ление, которое есть у Маркса. Я использую Маркса-Юня, определяя чело-

века через АКТ ТВОРЧЕСТВА В СОВЕРШЕНСТВОВАНИИ ОРУДИЙ. Теперь этот

"творческий компонент" уже можно обнаруживать и в КАЖДОМ отдельном ин-

дивиде, но я нашел этот "всеобщий" признак, лишь найдя "сущность" все-

го человеческого рода!)

***

Лишь Маркс и Энгельс впервые поняли, что ложна как раз эта мето-

дологическая установка и что "сущность человека" бесполезно искать

среди абстрактно общих каждому индивиду определений по той причине,

что она вовсе НЕ ТАМ находится...

В известном положении Маркса:"...сущность человека не есть абс-

тракт, присущий отдельному индивиду. В своей действительности она есть

совокупность всех общественных отношений" (Соч. т.3, с.2) - заключена

не только социологическая истина, но и глубокая логическая установка,

одно из важнейших основоположений диалектической логики - логики, сов-

падающей с диалектикой.

***

(ПК! Это же еще самый ранний Маркс, а вокруг этой цитаты вырос

целый лес фальсификаций. Не лучший выбор Эвушки).

***

Эта логическая установка заключается в следующем: понятие, выра-

жающее конкретную "сущность" каждого единичного представителя челове-

ческого РОДА, не может быть получено на пути абстрагирования того "об-

щего", которым обладает каждый индивид. Такое понятие может быть обра-

зовано только путем исследования системы всеобщего взаимодействия,

- 33 -

внутри которой осуществляется жизнедеятельность человеческих индиви-

дов, - то есть на пути рассмотрения системы общественных отношений че-

ловека к человеку и человека к природе.

Нетрудно заметить, что такая логическая установка переворачивает

на голову все традиционные представления об отношении абстрактного к

конкретному и предполагает диалектический характер отношения "общего"

к "единичному".

Эти две проблемы (абстрактное-конкретное и общее-единичное) в

данном пункте переплетаются между собой органически. Рассмотрим это

обстоятельство повнимательнее.

"СОВА МИНЕРВЫ" - вот она какая! (23 января)- но кто

сейчас слышит крик "галльского петуха", возвещающего

смерть системы денежного обращения?

4. КОНКРЕТНОЕ И ДИАЛЕКТИКА ОБЩЕГО-ЕДИНИЧНОГО.

Поиск "сущности человека" на пути "идеального уравнивания людей в

роде", в ряду тех общих черт, которыми обладает каждый индивид, взятый

порознь, предполагает крайне метафизическое понимание отношения "обще-

го" к "единичному".

Для Локка, Гельвеция и Фейербаха "конкретно" только "единичное"

(единичная чувственно воспринимаемая вещь, предмет, явление или отде-

льный человеческий индивид). "Абстрактное" для них - это умственное

отвлечение, которому в реальности соответствует сходство многих (или

всех) единичных вещей, явлений, людей и т.д.

Любой материалист-метафизик прекрасно понимает, что в действи-

тельности "общее" существует только через "единичное", в качестве сто-

роны, в качестве одной из сторон "единичного" и что конкретная полнота

"единичного" не исчерпывается "общим". Но в этом понимании нет ни мил-

лиграмма диалектики. Точнее говоря, это и есть законченно метафизичес-

кое понимание вопроса.

Согласно этой позиции "общее" как таковое, отдельно от единично-

го, осуществляется только в сознании, только в голове человека, только

в виде слова.

На первый взгляд эта позиция кажется единственно материалистичес-

кой. Но только на первый взгляд. Дело в том, что эта позиция полностью

игнорирует диалектику общего и единичного в самих вещах.

- 34 -

Если под "общим" понимается только сходство, только тождество

единичных вещей в каком-либо отношении, то с этой позицией спорить не

приходится. Утверждать обратное может только сторонник средневекового

"реализма".

Но зато и представление, согласно которому "общее" отражает лишь

сходство единичных вещей и ничего больше, есть столь же антикварное

представление, достойное средневековья. По своему теоретическому со-

держанию они ничуть не богаче, чем фантазии представителей средневеко-

вого реализма.

Когда Гегель поставил вопрос об объективной реальности "всеобще-

го", то в этой постановке вопроса заключался не только идеализм, но и

диалектика, которой совершенно не понял Фейербах. Тезис Гегеля как раз

обратен тезису метафизического материализма: согласно Гегелю "абстакт-

но" именно единичное, а достоинство "конкретности" принадлежит "всеоб-

щему".

И с точки зрения диалектики в этом гораздо больше смысла. Дело в

том, что под "всеобщим" Гегель понимает вовсе не простое чувственно

воспринимаемое "сходство", абстрактное тождество единичных вещей друг

другу или выражение "признака", одинакового всем единичным вещам.

В его терминологии "всеобщее" означает нечто совсем иное - ОБЪЕК-

ТИВНЫЙ ЗАКОН, по которому существуют единичные вещи, ЗАКОН, согласно

которому совершается их рождение, развитие и гибель. ЗАКОН этот осу-

ществляется согласно Гегелю только через взаимодействие бесконечной

массы единичных вещей, предметов, явлений или людей, через их реальное

взаимодействие.

Гегель впервые понял, что отдельные индивиды, составляющие об-

щество, вступая в реальное взаимодействие друг с другом, производят

помимо своих намерений некоторый РЕЗУЛЬТАТ, которого они не ждали и не

планировали. Этот результат и есть по Гегелю тот подлинно ВСОБЩИЙ ЗА-

КОН, который управляет на самом деле, вопреки иллюзии отдельных лиц,

совокупной общественной жизнью, а следовательно, и жизнью каждого ин-

дивида, хотя тот его не сознает.

"Всеобщее" согласно Гегелю и должно выражать этот действительный

верховный ЗАКОН - ЗАКОН, который по отношению к каждому отдельному ин-

дивиду представляет собой нечто по существу первичное, главенствующее,

определяющее.

Другое дело, что Гегель видит этот закон в логической структуре

человеческого мышления, в формах "логического разума". Не в решении, а

- 35 -

в постановке вопроса заключается диалектическая сила концепции Гегеля.

Но как раз этой постановки вопроса не понял Фейербах. Когда он

видит в гегелевском понимании только идеализм, то в этом выражается не

только его стремление к материализму, но и полнейшая слепота по отно-

шению к диалектике.

Представление о том, что только "единичное" конкретно, и у Локка,

и у Гельвеция, и у Фейербаха тесно связано с их "атомистическим"

взглядом на общественную действительность. По их мнению, "единичное"

человеческое существо уже от природы наделено всей полнотой человечес-

ких качеств, а общественная реальность есть нечто производное от инди-

видуальной полноты личности. Сама по себе личность богата и всесторон-

ня, а общественные связи людей - это всего-навсего "односторонние"

проявления ее природы.

Позиция Гегеля в данном пункте оказалась гораздо более верной и

сильной со стороны своего теоретического содержания, потому что Гегелю

(в силу обстоятельств, которые мы рассматривать не можем, не уходя да-

леко в сторону от темы) была чужда ограниченно-индивидуалистическая

трактовка вопроса об отношении личности и общественного организма.

Рассматривая общество как единый организм, как коллективный субъ-

ект, переживающий закономерное развитие, не зависящее от капризов и

произвола индивидов, Гегель впервые уловил диалектику взаимоотношения

между личностью ("единичным") и обществом ("всеобщим"). Исходя из

представления об обществе, как развивающимся целом, Гегель резко под-

черкнул то обстоятельство, что человеческая личность, индивидуальность

есть нечто целиком и полностью производное от процесса общественного

("всеобщего") развития. Единичный человек лишь постольку человек, пос-

кольку его единичная жизнедеятельность реализует какую-либо потреб-

ность, развитую общественным организмом.

Гегель понял, что единичный человек вовсе не представляет собой

от рождения, от природы той полноты человеческих качеств, которую ему

приписывала позиция буржуазно-индивидуалистического "атомизма". Гегель

абсолютно прав в своем утверждении, что вне общества в индивиде не мо-

жет появиться ни одной человеческой черты, что вне общества "человек"

абсолютно равен животному. Лишь развиваясь внутри и посредством об-

щества, индивид впервые приобретет те качества, которые относятся к

его собственно человеческой природе, относятся к его "человеческой

сущности".

Но тем самым оказывается, что единичная человеческая личность

- 36 -

вовсе и не содержит в себе конкретной полноты своей собственной "все-

общей сущности". Эту последнюю индивид выражает всегда лишь более или

менее односторонне, тем более односторонне, чем меньше общественной

культуры он усвоил.

Даже прямая походка есть продукт культуры, есть свойство, которое

в человеческом индивиде развивается обществом, а не природой, не гово-

ря уже о таких свойствах, как речь, сознание, воля, разум, нравствен-

ность и т.д.

Иными словами, все специфически человеческие черты возникают и

разиваются лишь в русле всеобщего, общественного процесса, лишь через

взаимодействие миллионов индивидов. Все то, что в человеке является

человеческим, есть продукт всеобщего развития. Индивид же, разумеется,

воплощает в себе лишь какие-то немногие "стороны" всеобщей человечес-

кой культуры, и в этом смысле скорее "единичное" есть "абстрактное",

есть одностороннее воплощение "всеобщего" культурного развития челове-

чества.

Именно этот подход к проблеме отношения личности и общества, осу-

ществленный Гегелем в "Феноменологии духа", и был тем реальным путем,

по которому Гегель подошел к диалектике и в Логике, в понимании диа-

лектики всеобщего-отдельного-особенного и абстрактно-конкретного.

"Всеобщее" в логике Гегеля выступает как реальность гораздо более

прочная и устойчивая, нежели "единичное", и рассматривается как нечто

первичное по отношению к "единичному", а "единичное" - как абстрактное

воплощение, как одностороннее проявление "всеобщего".

Метафизик в этом видит только идеализм, только атавизм теологии.

Он (пример тому Фейербах) не замечает, что Гегель в этой формуле ухва-

тил именно диалектику отношения всеобщего и единичного вне головы че-

ловека.

Чего материалист-метафизик не понимает в гегелевской постановке

вопроса, так это того, что каждая единичная вещь всегда и рождается, и

развивается, и погибает внутри и посредством конкретной, исторически

сложившейся системы взаимодействия, и своей индивидуальной судьбой од-

носторонне отражает движение и судьбы этой системы в целом.

Материалист-метафизик не понимает того, что эта всеобщая система

взаимодействующих вещей (явлений, людей и пр.) всегда есть некоторое

"органическое целое", не сводимое к сумме своих частей, - понимаются

ли "составные части" как единичные вещи или как абстрактно общие им

всем формы.

- 37 -

***

(ПК! На физическом уровне - это демонстрируют сети Крона - свойс-

тва сетей определяются не только "элементами", но и "способом их сое-

динения". Это-то "способ соединения" и не имеет "имени". У математиков

это - ТОПОЛОГИЯ, но у них нет ТИРИНГ-ТОПОЛОГИИ, которая и есть ДИАЛЕК-

ТИКА!)

***

Поэтому-то Фейербаху и остается абсолютно непонятной гегелевская

позиция, согласно которой "всеобщее" рассматривается как выражение ЗА-

КОНА, управляющего массой взаимодействующих "единичных". Он не улавли-

вает "рационального зерна" этой позиции, заключающегося в том, что Ге-

гель старается увидеть объективную модель человеческих понятий в фор-

мах всеобщей взаимосвязи, в формах всеобщего взаимодействия вещей и

людей, в ЗАКОНЕ, который управляет этим взаимодействием.

Фейербах же застревает на метафизическом противопоставлении еди-

ничного (как чувственно воспринимаемой вещи) - и "общего", которое

якобы выражает лишь абстрактное "сходство" многих или всех единичных

вещей...

Фейербах не понимает того факта, что все конкретные всебщие формы

взаимодействия, внутри которых и посредством которых и возникает, и

существует, и исчезает каждая конкретная вещь, не совпадают,

во-первых, с тем "абстрактом", который можно усмотреть в каждой

единичной вещи, с тем "одинаковым", которым обладает

каждая единичная вещь, взятая порознь, а

во-вторых, что любая исторически развившаяся система взаимодейс-

твия выступает по отношению к каждой отдельной вещи

как ОБЪЕКТИВНЫЙ ЗАКОН, предопределяющий ее судьбу.

Так общественный организм, управляемый определенными общими зако-

номерностями, есть нечто первичное по отношению к каждому индивиду.

Так биологический вид есть нечто большее, нежели простое "сходс-

тво" между особями, его составляющими: это опять-таки исторически сло-

жившаяся система обмена веществ, ассимилирующая элементы внешней среды

особым, лишь ей присущим способом - таким способом, что в результате

производится и воспроизводиться именно такая "единичная" особь, именно

такое, а не какое-нибудь иное единичное тело...

Эта исторически сложившаяся система биологических связей по отно-

шению к каждой отдельной рождающейся в ее лоне единичной особи высту-

пает как нечто определяющее, как нечто "первичное", как особым образом

- 38 -

действующий механизм, формирующий "единичную" особь, детерминирующий

характер и направление ее развития.

Как раз эта объективная реальность - исторически сложившиеся все-

общие формы взаимодействия, а не абстрактные сходства, и представляют

собой подлинный предмет мышления в понятиях. Именно этим, конкрет-

но-всеобщим формам бытия вещей, а не их абстрактным сходствам, и долж-

ны соответствовать человеческие ПОНЯТИЯ.

***

(ПК! Все это очень "правильно", но не конструктивно! Истина всего

сказанного не достижима на уровне "объяснения". Однако, если принять

во внимание весь корпус естественно-научных дисциплин, - то этот же

текст означает: "всеобщее" - ЗАКОН, есть инвариант описания, а его

матричные представления - это и есть множество "единичных" ПРОЯВЛЕНИЙ

этого же закона. Однако, в системе ЗАКОНОВ ПРИРОДЫ, появится "ковари-

антная производная", роль которой в экономических явлениях, построен-

ных на инварианте "стоимости", играет "прибавочная стоимость". Она не

может исторически возникнуть без "инварианта стоимости", но после воз-

никновения "прибавочной стоимости" - уже последняя диктует НОВЫЙ ЗАКОН

исторического развития, являясь "производной" (в точном математическом

смысле) от "стоимости". Этот новый закон - и есть закон, где ПРИБЫЛЬ,

а не стоимость, определяет существо процесса. И здесь два способа

борьбы за "прибыль": либо "печатный станок" международного валютного

фонда, либо ТВОРЧЕСТВО, в форме открытий и изобретений, реализуемых в

новых технических средствах.

ПОНЯТИЕ - это математическое отображение (лишенное действительно-

го времени!) в ПАРУ взаимоисключающих аксиом: тезис-антитезис и их

объединение в ПОНЯТИЕ, как син-тезис. Не зная математики невозможно

объяснить, что ЗАКОН (например, сохранение энергии) есть подлинно ВСЕ-

ОБЩЕЕ для многих частных-"единичных" про-ЯВЛЕНИЙ этого закона. С фило-

софскй точки зрения - теория тензорного анализа сетей Крона - и есть

теория ПОЗНАНИЯ, ибо ПОНЯТИЕ Крона - ТЕНЗОР - это именно гегелевское

ПОНЯТИЕ В ЕГО КОНСТРУКТИВНОМ, ПРИКЛАДНОМ ЗНАЧЕНИИ.)

***

Но этого-то и не понял Фейербах в своей критике Гегеля. Поэтому

он и в социологии, и в теории познания остается на точке зрения абс-

трактного индивида, вопреки его собственным декламациям о том, что его

точкой зрения является "конкретный", "реальный", "действительный" че-

ловек...

- 39 -

"Конкретным" этот человек оказался лишь в воображении, лишь в

фантазии Фейербаха. Действительной "конкретности" человека он так и не

разглядел.

И это, кроме всего прочего, означает, что сами термины "конкрет-

ное" и "абстрактное" Фейербах употребляет как раз наоборот по сравне-

нию с их подлинным философским СМЫСЛОМ: то, что он называет "конкрет-

ным", есть на самом деле, как это блестяще показали Маркс и Энгельс,

крайне абстрактное и наоборот.

Фейербах именует "конкретным" совокупность чувственно воспринима-

емых качеств, присущих каждому индивиду, или - качеств, общих всем ин-

дивидам, и из этих качеств строит свое представление о "человеке".

С точки же зрения диалектики, с точки зрения Маркса и Энгельса,

это и есть самое абстрактное (гораздо более абстрактное, чем гегелевс-

кое) изображение человека...

Гегель понимает (или старается понять) человека в сплетении об-

щественных связей, в системе всеобщего взаимодействия, в формах этого

исторически развивающегося взаимодействия. Это, согласно терминологии

Маркса, и есть шаг на пути к подлинно конкретному пониманию.

Фейербах же изолирует индивида, "очищает" его от всего того, чем

тот обязан общественному организму, - и в итоге добывает крайне абс-

трактное представление о нем, хотя и продолжает считать, что это-то и

есть самое "конкретное"...

Маркс и Энгельс впервые показали с точки зрения материализма, в

чем заключается подлинная "конкретность" человеческого существования,

что это за объективная реальность, к которой философия вправе приме-

нять термин "конкретное" в полном его значении.

Конкретная "сущность человека" была усмотрена ими не в ряду тех

общих каждому индивиду свойств, не в ряду "абстрактов", а в совокуп-

ном процессе общественной жизни и в законах ее развития.

Вопрос о конкретной природе человека ставится и решается ими как

вопрос о развитии системы общественных отношений человека к человеку и

человека к природе. Всеобщая (общественно-конкретная) система взаимо-

действия людей и вещей и выступает по отношению к отдельному индивиду

как его собственная, вне и независимо от него сложившаяся, человечес-

кая действительность.

Приобщаясь путем индивидуального образования к этой - к своей

собственной "конкретно-человеческой" сущности, индивид и СТАНОВИТСЯ

ЧЕЛОВЕКОМ. Тем самым он индивидуально воспроизводит в себе эту сущ-

- 40 -

ность, которой он от рождения вовсе не обладал, и становится ее еди-

ничным воплощением, ее реальным конкретным осуществлением.

В какой мере, однако, он ее сможет воплотить, - зависит не от не-

го, а опять-таки от характера всеобщего взаимодействия людей в общест-

ве, от общественной формы разделения труда.

Классово-антагонистическое разделение труда превращает каждого

индивида в крайне одностороннего человека, в "частичного" человека.

Оно развивает в нем одни человеческие способности за счет того, что

устраняет возможность развития других. Одна способность развивается в

одних индивидах, другая - в других, и именно эта односторонность инди-

видуального развития связывает индивидов друг с другом как людей и

оказывается единственной формой, в которой совершается всеобщее разви-

тие.

Конкретная полнота человеческого развития осуществляется здесь

именно за счет полноты личностного, индивиуального развития, за счет

того, что каждый индивид, взятый порознь, оказывается ущербным, однос-

торонним, абстрактным человеком.

И если Фейербах такого - объективно абстрактного - индивида счи-

тает "конкретным" человеком, то в этом заключается не только логичес-

кая фальшь его позиции, но и слепота буржуазного теоретика, идеологи-

ческая иллюзия, скрывающая подлинное положение дел.

Чтобы составить "конкретное" представление о "сущности человека",

о "человеке" как таковом, Фейербах абстрагируется от всех реальных

различий, общественно-развитых историей, - он ищет то "общее", что

портному одинаково свойственно с живописцем, слесарю - с конторщиком,

хлеборобу - со священослужителем, а наемному рабочему - с предпринима-

телем... В ряду свойств, одинаково общих для индивида любого класса и

любой профессии, он и старается обнаружить "сущность человека", "под-

линную, конкретную" природу человеческого существа...

То есть он абстрагируется как раз от всего того, что на деле и

составляет реальную, развивающуюся через противоположности сущность

человечества - совокупность взаимообуславливающих способов человечес-

кой жизнедеятельности.

Его индивид и есть мнимо-конкретный индивид, - на деле этот инди-

вид представляет собой чистейшую абстракцию.

Согласно логике Маркса и Энгельса, конкретное теоретическое

представление о человеке, конкретное выражение "сущности человека" мо-

жет быть образовано совсем обратным путем - путем рассмотрения как раз

- 41 -

тех различий и противоположностей - классовых, профессиональных и ин-

дивидуальных, от которых Фейербах отворачивает взор. "Сущность челове-

ка" реальна только как развитая и расчлененная система способностей,

как многосложная система разделения труда, образующая соответствующим

своим потребностям индивидов - математиков, плотников, ткачей, филосо-

фов, наемных рабочих, предпринимателей, банкиров и лакеев...

Иначе говоря, теоретическое раскрытие "сущности человека" может

состоять единственно в раскрытии той НЕОБХОДИМОСТИ, которая рождает и

развивает все многоразличные проявления общественной человеческой жиз-

недеятельности, все способы этой жизнедеятельности.

И если говорить о наиболее общей характеристике этой системы, о

"всеобщей дефиниции" человеческой природы, то эта характеристика долж-

на выражать реальную, объективно всеобщую основу, на которой разраста-

ется с необходимостью все богатство человеческой культуры. Человек,

как известно, обособляется от животного мира там и тогда, где и когда

он начинает трудиться с помощью им же самим созданных орудий труда.

***

(ПК! Вот ключевой пункт, где Эвушка сам "абстрактен": понятие

ТРУД, как процесс ИЗОБРЕТЕНИЯ, ТВОРЧЕСТВА В СОВЕРШЕНСТВОВАНИИ ОРУДИЙ,

остается за рамками КОНКРЕТНОГО АНАЛИЗА даже понятия "человек". Если

Б.Франклин определял человека, как "животное, изготовляющее орудия",

то именно здесь надо провести черту между человеком и животным.

Соответствующие логические формы должны иметь вид:

Человек ЕСТЬ животное;

Животное ЕСТЬ человек;

Человек НЕ ЕСТЬ животное;

Животное НЕ ЕСТЬ человек.

Связка ЕСТЬ содержит понятие СОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ ОРУДИЙ, которое у

животного связано с "совершенствованием поведения", а у человека с

"совершенствованием ОРУДИЙ", хотя "совершенствование поведения" (до-

бавление к безусловным-врожденным рефлексам, условных - созданных в

результате взаимодействия с конкретной окружающей средой), как и у жи-

вотных, сохраняет свое значения, образуя общий фундамент для всех ви-

дов ТВОРЧЕСТВА. Ярче всего это "совершенствование ПОВЕДЕНИЯ" мы наблю-

даем у артистов, хотя каждый индивид "в душе" - АРТИСТ! Ниже Эвальд

называет человека "производящим орудия", но в этом утрачен момент РАЗ-

ВИТИЯ, так как не назван компонент ТВОРЧЕСТВА. Этот компонент и у са-

мого Маркса мы найдем только в третьем томе "Капитала", как признак

- 42 -

ВСЕОБЩЕГО ТРУДА. Но если мы сперва рассматриваем "абстрактный" труд и

лишь позже вспоминаем о наличии ВСЕОБЩЕГО ТРУДА, то мы вынуждены зад-

ним числом добавлять к "сущности человека" его подлинную сущность.)

***

Произвдство орудий труда и есть первая ( и по существу и по вре-

мени, и "логически", и исторически) форма человеческой жизнедеятель-

ности, человеческого существования.

Так что реально-всеобщая основа всего человеческого есть как раз

производство орудий производства. Именно из нее, в качестве ее следс-

твий, развились все остальные многообразные качества человеческого су-

щества, - и сознание, и воля, и речь, и мышление, и прямая походка, и

способность эстетически воспринимать окружающий мир, и т.д. и т.п.

И если попытаться дать всеобщее определение "человека", то оно

будет звучать так:

ЧЕЛОВЕК ЕСТЬ СУЩЕСТВО, ПРОИЗВОДЯЩЕЕ ОРУДИЯ ТРУДА.

Это и будет характерным примером конкретно-всеобщего определения,

конкретной абстракции понятия.

***

(ПК! Мое (т.е. взятое у Юня) звучит иначе. Преднайденными орудия-

ми - палкой, камнем и т.д. - пользуются животные. Но только человек -

СОВЕРШЕНСТВУЕТ ОРУДИЯ ТРУДА, а это и является ПРИЧИНОЙ происхождения

речи, как звуковых сигналов, связанных с СОЦИАЛЬНО-ОБЩЕСТВЕННОЙ ЗНАЧИ-

МОСТЬЮ СВОЙСТВА ОРУДИЯ, ПОДЛЕЖАЩЕГО СОВЕРШЕНСТВОВАНИЮ!)

***

Рассмотрим это конкретно-всеобщее определение с точки зрения его

чисто логического состава. Здесь мы сразу убедимся что оно основывает-

ся на совершенно иных представлениях о соотношении "всеобщего" и "осо-

бенного", "всеобщего" и "единичного", нежели определение Фейербаха.

Прежде всего констатируем, что вышеприведенное определение фикси-

рует вовсе не абстрактно-общее каждому единичному представителю рода

человеческого свойство, "признак", не "абстракт", присущий каждому от-

дельному индивиду, а нечто совсем иное.

Ведь ясно, что, исходя из принципа абстрактного тождества, это

определение вообще получить невозможно. Оно получено при явном наруше-

нии этого принципа. Более того, это определение, будучи даже уже выра-

ботанным, никакими софизмами не подводится под старые логические кри-

терии "всеобщего" понятия. Старая логика, если она хочет оставаться

верной своему фундаментальному принципу, не имеет права признавать это

- 43 -

определение всеобщим определением человека.

Оно, это определение, с точки зрения старой логики чересчур, не-

дозволительно "конкретно" для того, чтобы быть всеобщим. Ведь под него

никак не подведешь посредством простой формальной абстракции, с по-

мощью силлогистической фигуры, таких несомненных представителей чело-

веческого рода, как Моцарт и Рафаэль, Пушкин или Аристотель...

***

(ПК! Вот здесь видна роль ТВОРЧЕСТВА, хотя названные выше предс-

тавители человеческого рода проявили себя актами ТВОРЧЕСТВА в совер-

шенствовании духовного мира человека.)

***

С другой стороны, определение человека как "существа, производя-

щего орудия труда", будет квалифицировано старой логикой не как "все-

общее", а как сугубо "особенное" определение человека - за определение

совершенно особого вида, класса, профессии людей - рабочих машиностро-

ительных заводов или мастерских и только.

В чем тут дело? А дело в том, что Логика Маркса, на основе кото-

рой выработано это конкретно-всеобщее определение, основывается на со-

вершенно ином понимании о соотношении "всеобщего", "особенного" и "ин-

дивидуального" (единичного, отдельного), нежели старая, недиалектичес-

кая логика.

Производство орудий труда, орудий производства есть, действитель-

но, реальная и потому вполне особенная форма человеческого существова-

ния. Но это не мешает ему одновременно быть столь же реальной всеобщей

основой всего остального человеческого развития, всеобщей генетической

основой всего человеческого в человеке. Более того, именно потому, что

эта форма человеческой жизнедеятельности способна осуществиться до и

независимо от всех других форм человеческого бытия, как вполне особая

реальность, как единичный факт (на первых порах очень редкий), - она и

оказывается подлинно всеобщим условием и предпосылкой появления всего

остального многообразия специфически человеческих качеств.

Такое - конкретно-всеобщее - реально вне головы не в виде "сходс-

тва" всех единичных вещей, а в виде вполне особенной и даже единичной,

чувственно воспринимаемой действительности.

Производство орудий труда - как первая всеобщая форма человечес-

кой жизнедеятельности, как объективная основа всех без исключения ос-

тальных человеческих способностей, как простейшая элементарная форма

человеческого бытия человека, - вот что выражается в виде всеобщего

- 44 -

понятия "сущности человека" в системе Маркса-Энгельса. Но будучи объ-

ективно всеобщей основой всей сложнейшей общественной реальности чело-

века, производство орудий труда и тысячи лет назад, и ныне и впредь

одновременно является совершенно особой формой жизнедеятельности чело-

века, и реально совершается в виде непосредственно единичных актов де-

ятельности единичных людей, не переставая от этого быть всеобщей фор-

мой и основой всей человеческой жизни, всего человеческого бытия, всех

остальных особенных и единичных способностей, профессий, способов жиз-

недеятельности - вплоть до деятельности в области логики.

***

(ПК! Здесь опять все "правильно", но неконструктивно. Все част-

ные, одиночные виды деятельности КОНКРЕТИЗИРУЮТСЯ в форме "сетевой мо-

дели плана", научность данного представления плана - очевидна. Но ФОР-

МИРОВАНИЕ такой сети плана будущих действий не дается "заклинаниями",

а требует действительного ВОСХОЖДЕНИЯ ОТ АБСТРАКТНОГО К КОНКРЕТНОМУ,

чем и характеризуется не провозглашаемая ДЕЙСТВЕННОСТЬ марксизма, а

его предметное воплощение. Я не откажусь, что системы "Спутник-Скалар"

не могут быть использованы тем, кто не ВЛАДЕЕТ диалектикой. Это и есть

полет "Совы Минервы", завершающий эпоху "анархии производства" и пере-

ход к к сознательной разработке программ общественного развития).

***

Это и есть характернейший пример такого всеобщего, которое не

отвлекается от особого и единичного, не представляет собой пустого

отвлечения, существующего только в абстрагирующей голове и которому

вне головы соответствует только абстрактное сходство, тождество всех

без исключения случаев, а напротив, отражает такой единичный, чувс-

твенно данный реальный факт, вся особенность которого заключается как

раз в том, и именно в том, что он составляет всеобщее основание всей

исторически развившейся из него сложнейшей конкретной системы других,

производных от него единичных и особенных фактов...

Поэтому-то раскрытие теоретических определений "всеобщего" поня-

тия и может совершаться далее на пути конкретного анализа особенностей

этого единичного, данного вне головы, чувственно реального факта. Ана-

лиз общественного акта производства орудий труда должен вскрыть внут-

ренние противоречия этого акта, характер их развития, в результате ко-

торого рождаются такие способности человека, как РЕЧЬ, воля, мышление,

художественное чувство, а далее - и классовое расслоение коллектива,

возникновение права, политики, искусства, философии, государства и

- 45 -

т.д. и т.п.

В данном понимании "всеобщее" не противостоит метафизически "осо-

бенному" и "единичному" как умственное отвлечение - чувственно данной

полноте явлений, а противостоит как реальное единство всеобщего, осо-

бенного, единичного, как объективный, чувственно данный факт - другим

столь же объективным чувственно данным фактам внутри одной и той же

конкретной исторически развивающейся реальности, - в данном случае об-

щественно-исторической реальности человека.

В этом случае проблема отношения "всеобщего" к "единичному"

предстает не только и не столько как проблема отношения умственного

отвлечения - к чувственно данной объективной реальности, сколько как

проблема отношения чувственно данных фактов - к чувственно же данным

фактам, как внутреннее отношение предмета к самому себе, различных его

сторон друг к другу, как проблема внутреннего различения предметной

конкретности в ней самой. А уже на этой основе и вследстве этого - как

проблема отношения между понятиями, выражающими в своей связи объек-

тивную многократно расчлененную конкретность. Для того, чтобы опреде-

лить, правильно или неправильно отвлечено "абстрактно всеобщее", сле-

дует посмотреть, подводится или не подводится под него непосредствен-

но, путем простой формальной абстракции, каждый без изъятия "особен-

ный" и "единичный" факт. Если не подводится, значит мы ошибочно посчи-

тали данное представление "всеобщим".

По-иному обстоит дело с отношением конкретно всеобщего понятия к

чувственно данному богатству особенных и единичных фактов. Для того,

чтобы выяснить - "всеобщее" или не "всеобщее" определение предмета нам

удалось выявить с помощью данного понятия, надо провести гораздо более

сложный и содержательный анализ. В этом случае следует задаться вопро-

сом: представляет ли собой то особенное явление, которое непосредс-

твенно в нем выражено, одновременно и всеобщую генетическую основу, из

развития которой могут быть поняты в их необходимости все другие такие

же особенные явления данной конкретной системы.

Представляет собой акт производства орудий труда такую обществен-

ную реальность, из которой могут быть "выведены" в их необходимости

все остальные человеческие особенности, или не представляет? От ответа

на этот вопрос зависит "логическая" характеристика понятия как "всеоб-

щего" или как не "всеобщего". Конкретный анализ понятия по содержанию

в данном случае дает утвердительный ответ.

Анализ этого же понятия с точки зрения абстрактно рассудочной ло-

- 46 -

гики дает ответ отрицательный. Под это понятие не подводится непос-

редственно подавляющее количество несомненных единичных представителей

человеческого рода. Это понятие с точки зрения чисто формальной логики

чересчур недозволительно "конкретно" для того, чтобы быть оправданным

в качестве всеобщего.

С точки зрения же Логики Маркса данное понятие есть подлинное

всеобщее именно потому, что оно непосредственно отражает ту фактичес-

кую объективную основу всех остальных особенностей человека, из кото-

рой они реально, фактически, исторически развились, конкретную всеоб-

щую основу всего человеческого.

Иными словами, вопрос о всеобщности понятия переносится совсем в

другую плоскость, в сферу исследования реального процесса РАЗВИТИЯ.

Точка зрения РАЗВИТИЯ становится тем самым и точкой зрения Логики. С

точкой зрения развития и связано положение материалистической диалек-

тики о том, что понятие должно отражать не абстрактно всеобщее, а та-

кое всеобщее, которое, согласно меткой формуле Ленина, "заключает в

себе богатство особого и отдельного", представляет собой конкретное

всеобщее.

Указанное "богатство особого и отдельного" заключает в себе, ра-

зумеется, не "понятие" как таковое, а та объективная реальность, кото-

рая в нем отражена, та особая (и даже единичная) чувственно данная

объективная реальность, характеристики которой отвлекаются в виде оп-

ределений всеобщего понятия.

Так, не "понятие" человека как существа, производящего орудия

труда, - "заключает в себе" понятия всех остальных особенностей чело-

века, - а реальный факт производства орудий труда "заключает в себе"

необходимость их возникновения и развития.(ПК!развитие-совершенствова-

ние-со-творение.ПК)

Так, не "понятие" товара, не "понятие" стоимости заключает в себе

"все богатство" остальных теоретических определений капитализма, а ре-

альная товарная форма связи между производителями и есть зародыш, из

которого с необходимостью развивается все это "богатство", включая ни-

щету класса наемных рабочих...

Именно поэтому Маркс и смог обнаружить в анализе простого товар-

ного обмена - как фактического, находящегося перед глазами, наглядно

созерцаемого отношения между людьми, - все противоречия (зародыш всех

противоречий) современного общества.

В понятии товара ничего подобного, естественно, обнаружить нель-

- 47 -

зя. Маркс сам был вынужден подчеркивать в полемике с буржуазными кри-

тиками "Капитала" то обстоятельство, что в первых разделах его книги

подвергается анализу вовсе не "понятие" товара, а "простейшая экономи-

ческая конкретность", именуемая товарным отношением, - реальный, чувс-

твенно созерцаемый факт, а не абстракция, существующая в голове.

"Всеобщность" категории стоимости есть поэтому не только и не

столько характеристика "понятия", умственного отвлечения, сколько

прежде всего - той объективной роли, которую играет товарная форма в

процессе становления капитализма.

А уже постольку - и "логическая" характеристика понятия, выражаю-

щего эту реальность и ее объективную роль в состве исследуемого целого.

Только такое конкретное понимание "всеобщего" и позволило Марксу

вскрыть действительную логику возникновения и развития капиталистичес-

кого производства, и в частности - действительное отношение "стоимос-

ти" к "прибавочной стоимости" и другим особенным развитым формам,

"всеобщего" определения предмета - к его "особенным" определениям. Но

конкретное всеобщее, как мы показали, отличается от "абстрактно-всеоб-

щего" тем, что оно не может быть выведено, получено, отвлечено в ка-

честве "абстракта" от всех особенных и единичных явлений, ни обратно -

сведено к тому абстракту, к тому одинаковому, чем каждое из этих явле-

ний обладает, взятое порознь. Вся буржуазная политическая экономия,

однако, в своем понимании "всеобщего" теоретического определения, все-

общего понятия стояла на точке зрения логики локковского типа, что бы-

ло связано именно с полным отсутствием сознательного исторического

подхода к делу. Это привело классиков теоретической экономии к одному

весьма поучительному с точки зрения логики парадоксу, который обнару-

жил, что сама классическая политическая экономия - и именно в той ме-

ре, в какой она ухватывала в понятиях действительное положение дел -

на самом деле - вопреки своим сознательным логическим установкам выра-

ботывала понятия вовсе не по рецептам логики Локка...

***

(ПК! Здесь ключевой момент - момент перехода "стоимости" в "при-

бавочную стоимость". Его Эвальду не "взять", так как конструктивно он

означает переход того же типа, как переход от "закона сохранения энер-

гии" к "закону сохранения мощности". Этот переход "очевиден" в таблице

[LT]. Конструктивно здесь используется "ковариантное дифференцирова-

ние", простейший случай которого можно разобрать на переходе от "пос-

тоянной скорости" (можно говорить и о простом воспроизводсте - посто-

- 48 -

янной скорости выпуска продукта) к "постоянному ускорению" (можно го-

ворить о постоянном темпе роста производительности труда - постоянном

темпе роста скорости выпуска продукта - "ускорение" выпуска продукта.

На математическом языке переход от "постоянной скорости" к "постоянно-

му ускорению" есть переход от "прямолинейного" движения "представляю-

щей точки" к "криволинейному" движению "представляющей точки", но...

это ОСОБЕННОЕ криволинейное движение с ПОСТОЯННЫМ УСКОРЕНИЕМ. Послед-

нее же возможно тогда и только тогда, когда движение осуществляется

только по ОДНОЙ КРИВОЙ - и эта кривая есть ОКРУЖНОСТЬ! Крон обошел эту

трудность очень просто: он рассматривает движение по ПРОЕКТИВНОЙ ПРЯ-

МОЙ, которая топологически эквивалентна окружности. Изменение скорости

можно рассматривать как изменение ЧАСТОТЫ за единицу времени. Но сама

частота уже есть единица, деленная на ВРЕМЯ. Ковариантная производная

в электрических сетях Крона и есть математическая запись изменения БА-

ЗОВОЙ ЧАСТОТЫ, которая определяется через РАЗНОСТЬ СКОРОСТЕЙ! Уже это

должно показать сколь малоизвестно это необходимое математическое воо-

ружение для описания метода, которым пользовался в своей Логике -

Маркс.)

***

Вскрыв трудовую природу стоимости, сформулировав закон стоимости

как закон обмена эквивалентных "сгустков" общественно необходимого

труда, классики политической экономии упираются в весьма парадоксаль-

ное явление: ближайшее рассмотрение показывает, что "всеобщий закон"

стоимости фактически нарушается в каждом отдельном случае, наблюдаемом

на поверхности капиталистического производства. Если он не нарушается,

то вообще невозможной оказывается прибыль, прибавочная стоимость и все

остальные реальные явления. Этот факт - тот факт, что в производстве

прибыли "всеобщим правилом" становится нарушение "всеобщего закона

стоимости", как закона обмена эквивалентов, что обмен капитала на труд

превращает закон стоимости в его собственную ПРЯМУЮ ПРОТИВОПО-

ЛОЖНОСТЬ, что в капиталистическом обращении происходит не обмен экви-

валентов, а большее количество труда обменивается на меньшее, если

посмотреть на вещи с точки зрения рабочего, и, наоборот, меньшее на

большее, - если взглянуть на вещи с точки зрения капиталиста, - этот

факт содержал в себе глубокую логическую проблему.

Всеобщий закон, закон стоимости, а вместе с ним и понятие стои-

мости, - вдруг оказывается несводимым к тому непосредственному общему,

одинаковому, которое можно отвлечь от всех единичных случаев. Эмпири-

- 49 -

чески общим фактом оказывается как раз обратное. Но ведь закон стои-

мости, с другой стороны, был отвлечен как раз в качестве абстракции от

этих самых "единичных случаев"? Ведь процесс выработки "всеобщего по-

нятия" классики себе иначе, чем по Локку, не представляли...

Всеобщий закон, всеобщее понятие стоимости, вдруг оказался непри-

менимым к тем самым явлениям, от которых он, по видимости, был отвле-

чен в качестве "абстракта". Что за парадокс?

Дело в качественной стороне дела - его соответствии объективной

взаимообусловленности явлений, то есть именно тому, что философия диа-

лектического материализма называет "конкретностью".

Пример с понятием пролетариата одновременно показывает, сколь

глубока и органична связь понятия с практикой, теоретической абстрак-

ции - с чувственно-практической деятельностью, и что практику следует

принимать в Логике всерьез, в рассмотрении самого формального состава

понятия, при исследовании действительных отличий понятия от выраженно-

го в слове представления, от эмпирической абстракции.

Следует отметить (подробнее мы будем говорить об этом ниже, во

втором разделе книги), что действительное понятие всегда вырабатывает-

ся в реальном познании не в качестве простого абстракта от единичных

случаев, а гораздо более сложным путем. Реально любая теоретическая

абстракция возникает всегда в русле всеобщего движения познания, и в

процессе ее выработки всегда участвует активнейшим образом вся сово-

купность ранее развитых понятий и категорий, вплоть до высших - логи-

ческих.

Этого обстоятельства никогда всерьез не учитывала гносеология

старого материализма, активной роли ранее развитого знания в процессе

выработки любой, самой элементарной теоретической абстрации. Рассмот-

рению этого реального обстоятельства, благодаря которому ход познания

предстает как конкретизация имеющегося понимания, как движение от абс-

трактного к конкретному, и принимает внешнюю форму дедукции, и будет

посвящен второй раздел книги.

В заключение следует оговорить, что все вышесказанное относится

непосредственно к процессу выработки теоретических абстракций в узком,

точном смысле этого слова. Мы намеренно оставляли без внимания все

проблемы, которые возникаюют, когда речь идет уже не о разработке сис-

темы категорий, составляющих тело теории, а о применении уже готовой,

уже развернутой теории - к анализу отдельных явлений, отдельных фак-

тов. Когда речь заходит о применении развернутой теории к практике, к

- 50 -

анализу непосредственно практически важных задач, фактов, с которыми

сталкивается человек в ходе практики, здесь уже недостаточно того

представления о конкретности, которое развито выше. Здесь надо дви-

нуться еще дальше по пути выяснения конкретных условий, внутри которых

осуществляется данный факт, данная вещь, данный предмет.

***

(ПК! Эта дальнейшая конкретизация и осуществляется в форме уста-

новления конкретного ПЛАНА БУДУЩИХ ДЕЙСТВИЙ, который реализуетсся при

создании данной вещи, данного предмета. Этот-то ПЛАН и не может быть

представлен иначе, чем КОНКРЕТНАЯ СЕТЬ РАБОТ, приводящая к возникнове-

нию данного предмета, данной вещи. Но Эвальд не знал техники сетевого

планирования, где сеть воспринимается ВИЗУАЛЬНО, со всеми своими свя-

зями и взаимодействиями.ПК)

***

Здесь центр тяжести переносится с внутренних взаимосвязей на все

внешние обстоятельства, внутри которых факт имеет место. Но вместе с

этим и сама теория конкретизируется в применении к данному состоянию,

к данному своеобразному стечению обстоятельств, условий и взаимодейс-

твия. И здесь возникает целый комплекс новых проблем и задач чисто ло-

гического свойства, требующих особого разбора и исследования.

"Конкретность" теоретического знания и "конкретность" того зна-

ния, которое непосредственно служит практике, - это вещи разные, хотя

и тесно связанные, и механически переносить все то, что говорилось о

конкретности теоретических абстракций, на вопрос о применении этих

абстракций к практике нельзя, не вульгаризируя тотчас и то, и другое.

Политическая экономия, например, как общетеоретическое понимание

экономической действительности, обязана удовлетворяться одной формой и

степенью конкретности своих выводов и положений. А экономическая поли-

тика обязана достигать другой, более глубокой степени конкретности

анализа той же действительности, еще более детального, вплоть до внеш-

них и случайных "мелочей" достигающего учета всех конкретных условий и

обстоятельств.

Педагог, развивающий в ребенке определенную способность, обязан

считаться при этом с массой вещей, не имеющих прямого отношения к са-

мому механизму способности, обязан считаться и с анатомо-физиологи-

ческими особенностями ребенка, например, не сажать ребенка маленького

роста на заднюю парту и т.д.

Иными словами, процесс применения готовой, уже развернутой теории

- 51 -

к непосредственной практике выступает как процесс в свою очередь твор-

ческий, требующий умения мыслить опять-таки в полной мере конкретно, с

учетом всех условий и обстоятельств, - и именно тех, от которых тео-

рия, как таковая, как раз и обязана отвлекаться, чтобы получить теоре-

тически конкретное знание.

Здесь нужен учет как раз тех условий и обстоятельств, от которых

теория абстрагируется намеренно, - как раз внешних, в том числе. Это

необходимо, например, ???(ПК!Испорчен текст)

...именно рождение понятия стоимости как воплощение общественно

необходимого рабочего времени.

Здесь рождается именно то самое понятие, которого недоставало

Аристотелю в его анализе простого товарного обмена, обмена "ложа и до-

ма". Нетрудно уразуметь, что Аристотелю не хватало именно понятия сто-

имости. Слово, наименование, заключающее в себе простую абстракцию

"стоимости" в его время, конечно, было, - так как был в его время ку-

пец, который рассматривал все вещи под абстрактным углом зрения куп-

ли-продажи.

Итак, понятие стоимость вовсе не было рождено в качестве простого

абстракта от всех единичных случаев движения "стоимостей" (т.е. всего

того, что в то время именовали словом "стоимость"), не простым отвле-

чением "одинаковой формы", всех единичных и особенных случаев движения

"стоимостей", а в качестве конкретной характеристики обмена одного ви-

да труда - на продукт другого вида труда, обмена, который, как извест-

но, представляет собой внутри развитого товарно-капиталистического об-

ращения скорее редкое исключение, нежели всеобщее правило...

А если бы тот же Петти попытался выработать понятие стоимости по

рецептам эмпирической теории познания, то есть попытался бы вычитать

его определение в сфере того общего, которым обладают все особые слу-

чаи движения стоимостей, в том числе таких, как капитал, прибыль, про-

цент, рента и т.д. и т.п., то никакого понятия стоимости он не получил

бы.

Вычлененные им абстракции непосредственно характеризовали бы не

реальную сущность стоимости, а раскрыли бы лишь представление купца,

для которого и товар, и капитал, и деньги, и прибыль, и все остальное

- одинаково "стоят", одинаково "стоимости"...

Здесь ясно видно, что объяснить процесс возникновения понятия не-

возможно с точки зрения чисто формальной логики, с точки зрения ее

- 52 -

представления о "понятии", как об абстрактно общем, хотя бы и "сущест-

венном".

***

(ПК! Процесс ПРОИЗВОДСТВА любого предмета в товарном производстве

и есть тот процесс, в котором ПРОИЗВОДИТСЯ и сам предмет, и само "ПО-

НЯТИЕ" стоимости. Современный анализ не должен сегодня вместе с Марк-

сом продолжать "теоретически" бороться в "формальной логикой", а брать

быка за рога, показывая ПОНЯТИЕ любой формы движения. ПОНЯТИЕ "ЭНЕР-

ГИЯ" и закон ее сохранения гораздо яснее показывают переход от ЗАКОНА,

как "всеобщего" ко всем случаям его проявления. Поскольку закон сохра-

нения энергии будет нужен для ПОНИМАНИЯ всей системы общественного

производства - его анализ и должен быть показом метода Маркса. Но за-

кон сохранения МОЩНОСТИ - это тоже ЗАКОН, но уже ДРУГОЙ ЗАКОН! Ведь

все, что еще сможет сказать о "ПОНЯТИИ" Эвальд - все это содержится в

понятии ЗАКОНА! ПК)

***

Понятие, поскольку это действительное понятие, а не выраженное в

термине общее представление, всегда бывает не абстрактно, а конкретно

всеобщее, то есть отражает такую реальность, которая, будучи вполне

особенным явлением, - "особенным" в ряду других "особенных", - однов-

ременно является и подлинно всеобщим, конкретно всеобщим элементом,

"клеточкой" всех остальных особенных явлений.

Кардинальное отличие марксовского анализа "стоимости", как всеоб-

щего основания системы экономических категорий, от анализа, до которо-

го смогла дойти классическая экономия, заключается как раз в том, что

Маркс вполне сознательно отставил в сторону - как не относящиеся к де-

лу при анализе стоимости - все без исключения "виды" стоимости ("при-

бавочную стоимость", "ренту" и т.д.) и образовал определение стоимости

вообще, стоимости как таковой, на основе конкретного рассмотрения пря-

мого товарного обмена, обмена товара на другой товар.

А обмен товара прямо на товар (без денег) представляет собой, как

известно, вполне специфический, "особенный" случай, который в реаль-

ности осуществляется довольно редко. Но все же осуществляется, - и при

этом как реальный, а потому и как непосредственно единичный факт.

***

(ПК! Этот "бартерный обмен", который мы наблюдаем сегодня, и есть

"кризис", а точнее "крах" мировой финансовой системы, которая пытается

удержаться на плаву, спасая шайку фальшивомонетчиков международного

- 53 -

валютного фонда. И этот процесс может и ДОЛЖЕН быть ПОНЯТ всеми жите-

лями планеты! Это и есть крик галльского петуха и вылет "Совы Минер-

вы".ПК)

***

Вне головы, в объективной конкретной действительности, "всеоб-

щее", конечно, не может существовать "как таковое", иначе, чем через

"единичное", через "особенное".

Но метод Маркса обязывает найти в самой действительности такой

РЕАЛЬНЫЙ (а потому - единичный и особенный) факт, который не обладает

никаким другим содержанием, кроме "всеобщего".

Факт, вся особенность которого и заключается в том, что он есть

"всеобщее". Факт, в котором единичность, особенность и всеобщность

совпадают прямо, непосредственно.

И если такой факт выразить теоретически исчерпывающе, то в ре-

зультате и получаетсяя раскрытие "конкретно-всеобщего", такого всеоб-

щего, которое не оставляет в стороне "особенное" и "единичное", а зак-

лючает их в себе.

Гегель в своей постановке вопроса о "конкретной всеобщности" по-

нятия вплотную подходит к такому пониманию. В этом плане очень поучи-

тельны его рассуждения по поводу метода мышления Аристотеля (в лекциях

по истории философии). Оценивая подход Аристотеля к известной проблеме

"трех душ" в человеке - растительной, животной и разумной - как по су-

ществу диалектической (по его терминологии, "подлинно спекулятивной"),

Гегель поясняет свое понимание разницы между "спекулятивной" (читай -

"диалектической") абстракцией, абстракцией "разума", - и абстракцией

формальной, пустой, рассудочной.

***

(ПК! Я всегда делил эти абстракции всего на ДВА типа "рассудоч-

ную" и "разумную". Первая - формально-логическая, а вторая - диалекти-

ческая. Первую Эвальд называл "термин" в математической теории, а я

считал, что ТЕНЗОР, в смысле Крона, это ПОНЯТИЕ РАЗУМА. Но это я не

смог в свое время объяснить Эвальду. ПК)

***

Вот что говорит по этому поводу Гегель:

"Что же касается точнее отношения между этими тремя душами, то...

Аристотель делает касательно этого совершенно правильное замечание,

что мы не должны искать души, которая была бы тем, что составило бы

общее всем трем душам, и не соответствовала бы ни одной из этих трех

- 54 -

душ в какой бы то ни было определенной и простой форме. Это - глубокое

замечание, и этим отличается подлинно спекулятивное мышление от чисто

формально-логического". [Гегель, т.X, с.283-284].

Здесь действительно решающее отличие диалектической логики от

чисто формальной выражено замечательно пластично и ясно. Чтобы понять

"сущность" каждой из "составных частей" рассматриваемого предмета и

одновременно - их внутреннюю связь между собой, - нельзя отвлекать

"абстракт", "общее" каждой из них. Надо рассмотреть детально и "конк-

ретно" одну из "душ", и именно - ту, которая является самой "простой"

из них и ЗАКОН СУЩЕСТВОВАНИЯ которой есть ЗАКОН, починяющий себе жизнь

других двух...

***

(ПК! Нельзя найти более подходящего аналога ПОНЯТИЮ "примитивной

системы" Г.Крона. Нужен "простейший", "примитивный" элемент, который

выражается одним СКАЛЯРНЫМ УРАВНЕНИЕМ, который и "обобщается" всей

последовательностью ПОСТУЛАТОВ ОБОБЩЕНИЯ!)

***

Гегель далее продолжает:

"Среди фигур точно так же только треугольник и другие фигуры,

как, например, квадрат, параллелограмм и т.д., представляют собой неч-

то действительное, ибо общее в них, всеобщая фигура ("фигура вооб-

ще"-Э.И.) есть лишь пустое создание мысли, есть лишь абстракция. Нап-

ротив, треугольник есть первая фигура, истинно всеобщее, которое

встречается также и в четырехугольнике и т.д., как сведенная к прос-

тейшей определенности фигура. Т.о., с одной стороны, треугольник стоит

в одном ряду с квадратом, пятиугольником и т.д., но с другой стороны -

и в этом сказывается великий ум Аристотеля, - он есть подлинно всеоб-

щая фигура".

Гегель исходит из того, что только такое - конкретно-всеобщее

способно служить формой движения и развития мышления: сложив ("синте-

зировав") два треугольника, мы получим следующую, более сложную фигуру

- четырехугольник. Последний можно при желании "свести" к треугольни-

ку, что и проделывает на каждом шагу школьная геометрия.

Но сколько не рассуждай по поводу "фигуры вообще", - как абстрак-

ции, лишенной всякой конкретной определенности, - никакого движения

вперед не получишь. Такая операция обрекает мысль на безвыходное кру-

жение в сфере "пустых абстракций", не заполненных никаким определенным

(особенным) конкретным содержанием.