Библиотека    Новые поступления    Словарь    Карта сайтов    Ссылки





назад содержание далее

Часть 6.

того, что здесь мною. выведено, именно, что если моему поступку надлежит иметь моральную ценность, то моим мотивом должно служить исключительно только чужое горе - никакое другое соображение. Совершенно верно там же (Матф., 6, 2) говорится, что те, кто дает напоказ, имеют в этом свою награду156 . Но Веды и здесь дают нам как бы высшую санкцию, неоднократно уверяя, что кто желает какой-либо награды за свои дела, тот еще находится на пути мрака и не готов для искупления. Если бы кто-нибудь, подавая милостыню, спросил меня, что он от этого имеет, то я по совести ответил бы: «То, что в такой же мере облегчилась участь этого бедняка; помимо же этого, абсолютно ничего. Если же этого тебе не нужно и это, собственно, тебя не интересует, то ты, собственно, хотел не подать милостыню, а заключить торг: в таком случае ты обманулся в расчетах. Если же для тебя важно, чтобы меньше страдал тот, кого гнетет нужда, то ты именно достиг своей цели, достиг этого тем, что он менее страдает, и ясно видишь, насколько твой дар вознагражден».

Но каким же образом возможно, что страдание, которое не мое, не меня постигает, тем не менее столь же непосредственно, как в иных случаях лишь мое собственное, становится для меня мотивом, побуждает меня действовать? Как сказано, это возможно лишь благодаря тому, что я, хотя оно дано мне лишь как внешнее, только посредством внешней интуиции или извещения, тем не менее его соощущаю, чувствую его как свое и все-таки не в себе, а в другом, так что происходит то, что выражено уже Кальдероном:

… que entrc el ver Padecer у el padecer Ninguna distancia habia.

(«Между зрелищем страдания и страданием нет разницы»157 .)

(«No siempre el peor'es cierto»; Jornada II, s. 22***.)

* «Помогай всем, насколько можешь» (лат) - Ред.

** «Пусть левая рука твоя не знает, что делает правая»158 (греч.). - Ред.

*** «Не всегда верь худшему»; хориада II (исп.). - Ред.

Но это предполагает, что я до известной степени отождествился с другим, и, следовательно, упразднилась на мгновение граница между «я» и «не-я»: тогда только обстоятельства другого, его нужда, его горе, его страдания становятся непосредственно моими; тогда я не рассматриваю его уже, как, однако, представляет его эмпирическое созерцание, за нечто мне чуждое, для меня безразличное, oт меня совершенно отличное, а вместе страдаю в нем, несмотря на то, что мои нервы не заключены в его коже. Таким лишь образом его горе, его нужда могут стать мотивом для меня; в противном случае им могут быть исключительно мои собственные горе и нужда. Процесс этот, повторяю, мистичен, ибо он есть нечто такое, в чем разум не может дать непосредственного отчета и основания чего нельзя отыскать путем опыта. И тем не менее он совершается повседневно. Всякий часто переживал его на себе самом, ему не остался чужд даже человек с самым черствым сердцем и самый себялюбивый. Он ежедневно происходит на наших глазах в частностях, в мелочах - всюду, где по непосредственному побуждению, не долго думая, человек помогает и спешит на выручку другому, даже иной раз очевиднейшей опасности подвергает свою жизнь за того, кого он впервые видит, не принимая при этом в расчет ничего иного, кроме того именно, что он видит большую нужду и опасность другого. Он, этот процесс, совершается в большом масштабе, когда после долгого обсуждения и трудных дебатов великодушная британская нация жертвует 20 миллионов фунтов стерлингов, чтобы выкупить в своих колониях свободу рабам-неграм, - при ликующем одобрении всего света. Кто отказался бы видеть в сострадании импульс к этому прекрасному поступку высокого стиля, чтобы приписать его христианству, пусть вспомнит, что во всем Новом завете не сказано ни одного слова против рабства, хотя оно тогда и имело всеобщее распространение; напротив, еще в 1860 г., (Видимо опечатка. Может, 1760. Трактат издан в 1840 году, а 1860 год, год смерти Шапенгауэра.) в Северо-Американских штатах, при дебатах относительно рабства, кто-то сослался на то, что Авраам и Иаков тоже имели рабов.

Каковы же в каждом отдельном случае практические результаты этого таинственного внутреннего процесса, это пусть этика расчленяет в главах и параграфах относительно обязанностей добродетели, или обязанностей любви, или несовершенных обязанностей, или под каким-нибудь другим названием. Корень, основа всего этого здесь изложена; из нее возникает принцип «omnes, quantum poles, juva», а из него совсем легко вывести здесь все остальное, подобно тому как из первой половины моего принципа, г. е. из «neminen laede», выводятся все обязанности справедливости. Этика - поистине самая легкая из всех наук; да ничего другого и нельзя ожидать, так как на каждом лежит обязанность самому ее построить, самому для любого данного случая выводить правило из верховного основоположения, коренящегося в его сердце; ведь немногие имеют досуг и терпение изучать этику в готовой конструкции. Из справедливости и человеколюбия вытекают все добродетели, так что они являются кардинальными добродетелями, с выведением которых закладывается краеугольный камень этики. Справедливость - все этическое содержание Ветхого завета, а человеколюбие - Нового: это та caine entole* (Ин., 13, 34)159 , в которой, по Павлу (Рим., 13, 8 - 10), содержатся все христианские добродетели160 .

* новая заповедь (греч.). - Ред.

§ 19

ПОДТВЕРЖДЕНИЕ

В ПОЛЬЗУ ДАННОЙ ОСНОВЫ МОРАЛИ

Высказанная здесь истина, что сострадание, будучи единственным неэгоистичным, есть в то же время и единственный истинно моральный импульс, странным, даже почти непонятным образом парадоксальна. Я попытаюсь поэтому примирить ее с убеждениями читателя тем, что укажу для нее подтверждения в опыте и в свидетельствах всеобщего человеческого чувства.

1) С этой целью я возьму прежде всего в качестве примера произвольно выдуманный случай, который в этом исследовании может иметь значение как experimentum crucis*. Но чтобы не облегчать себе задачи, я беру не случай человеколюбия, а правонарушение, притом самое сильное. Представим себе двух молодых людей, Кая и Тита, которые оба страстно влюблены, однако каждый в другую девушку; у каждого поперек дороги стоит соперник, пользующийся преимуществами благодаря внешним условиям. Оба решили лишить жизни своих соперников, каждый своего, и оба вполне гарантированы от всякого разоблачения, даже от всякого подозрения. Но когда каждый с своей стороны приступает к ближайшему подготовлению убийства, оба после борьбы с собою отказываются от него. Относительно причин этого отказа от своего решения они должны дать нам чистосердечный и ясный отчет. Теперь пусть отчет, даваемый Каем, будет всецело предоставлен на выбор читателю. Кая могли, положим, удержать религиозные мотивы, Божья воля, будущее возмездие, страшный суд и т. п.

* эксперимент креста, решающий опыт161 (лат.) - Ред.

Или же он говорит: «Я подумал о том, что максима моего поведения в данном случае не могла бы служить имеющим всеобщее значение правилом для всех возможных разумных существ, так как ведь я поступил бы с своим соперником исключительно как со средством, не видя в нем в то же время цели». Или он скажет вместе с Фихте: «Всякая человеческая жизнь есть средство для реализации нравственного закона, поэтому я обнаружу равнодушие к реализации нравственного закона, если уничтожу существо, которое предназначено для содействия этой реализации» («Sittenlehre», с. 373). (От этого сомнения, мимоходом говоря, он мог бы отделаться тем, что ведь, обладая своей возлюбленной, он имел основания надеяться скоро произвести новое орудие нравственного закона.) Или он говорит, по Волластону162 : «Меня удержала мысль, что этот поступок был бы выражением неверного тезиса». Или он говорит, по Хатчесону: «Меня побудило отказаться от этого моральное чувство, ощущения которого, как и всякого другого чувства, не допускают дальнейшего объяснения». Или он говорит, по Адаму Смиту: «Я предвидел, что мой поступок совсем не возбудил бы симпатии ко мне в его зрителях». Или, по Христиану Вольфу: «Я признал, что этим я бы противодействовал моему собственному совершенствованию и в то же время не содействовал чужому». Или он говорит, по Спинозе: «Homini nihil utilius homine: ergo hominem interimere nolui»*. Словом, пусть он скажет что угодно. Тит же, объяснения которого я беру на себя, - тот говорит: «Когда дело дошло до подготовки и я поэтому на мгновение должен был заняться не своею страстью, а этим соперником, тогда впервые мне вполне ясно представилось, что, собственно, теперь с ним должно произойти. И вот, мною овладело сострадание и сожаление, и мне стало жаль его, - я не мог победить этого чувства, я не в состоянии был совершить такого поступка». Теперь спрошу я всякого честного и беспристрастного читателя: кто из двух более хороший человек? Кому из двух он охотнее согласился бы вручить свою собственную судьбу? Кого из них удержал более чистый мотив? Где поэтому лежит фундамент морали?

* «Для человека нет ничего полезнее человека, поэтому я не хотел бы убивать человека»163 (лат.). - Ред.

2) Ничто так не возмущает нас в глубочайшей основе нашего моральною чувства, как жестокость. Мы можем простить всякое другое преступление, только не жестокость. Причина этого - та, что жестокость - прямая противоположность состраданию. Когда мы получаем известие о каком-нибудь очень жестоком поступке, как, например, только что сообщенное в газетах о матери, которая умертвила своею пятилетнего мальчика тем, что влила ему в глотку кипящее масло, а своего младшего ребенка тем, что закопала его живым, или пришедшее на днях из Алжира известие о том, что после случайной ссоры и борьбы между испанцем и алжирцем последний, как более сильный, начисто вырвал у первого всю нижнюю челюсть и, оставив его в живых, унес ее как трофей, - тогда нас охватывает ужас, и мы восклицаем: «Как можно делать что-либо подобное?» Каков смысл этого вопроса? Быть может, тот: как можно так мало бояться кар будущей жизни? Едва ли. Или тот: как можно поступать по принципу, столь явно непригодному для того, чтобы стать всеобщим законом для всех разумных существ? Конечно нет. Или: как можно в такой мере пренебрегать своим собственным и чужим совершенством? Тоже, конечно, нет. Смысл этого вопроса, несомненно, лишь таков: как можно быть таким совершенно лишенным сострадания человеком? Таким образом, именно крайнее отсутствие сострадания накладывает на деяние печать глубочайшею нравственного порока и гнусности. Следовательно, подлинный моральный импульс - в сострадании.

3) >>1I5 C:070==0O <=>N >A=>20 <>@0;8 8 ?@C68=0 <>@0;L=>AB8 - 548=AB25==0O, :>B>@0O <>65B ?>E20;8BLAO @50;L=K<, 4065 H8@>:> @0A?@>AB@0=5==K< 459AB285<. 1> > ?@>G8E <>@0;L=KE ?@8=F8?0E D8;>A>D>2 MB>3>, :>=5G=>, =8:B> CB25@640BL =5 AB0=5B: >=8 A>AB>OB 87 01AB@0:B=KE, G0ABLN 4065 E8B@>C<=KE ?>;>65=89, ;8H5==KE 8=>3> DC=40<5=B0, :@><5 8A:CAAB25==>9 :><18=0F88 ?>=OB89, B0: GB> 8E ?@8<5=5=85 : 459AB28B5;L=>2545=8N G0AB> 4065 8<5;> 1K A<5H=CN AB>@>=C. >1@>5 45;>, A>25@H5==>5 ?@>AB> =0 >A=>20=88 :0=B>2A:>3> <>@0;L=>3> ?@8=F8?0, 1K;> 1K, 2 ACI=>AB8, ?@>4C:B>< D8;>A>DA:>3> ?540=B87<0 8;8 65 A2>48;>AL 1K : A0<>>1<0=C, B0: :0: @07C< 459AB2CNI53> ;8F0 ?@54AB02;O; 1K :0: @57C;LB0B :0B53>@8G5A:>3> 8 =5 >?8@0NI53>AO ?>=OB8O 4>;30 B0:>5 459AB285, 4;O :>B>@>3> 1K;8 8=K5, 1KBL <>65B, 1>;55 1;03>@>4=K5 8 4>:070BL @5H8B5;L=CN 459AB25==>ABL @5;838>7=KE <>@0;L=KE ?@8=F8?>2, =5 B>;L:> D8;>A>DA:8E, @0AAG8B0==KE =0 >4=C B5>@8N, => 4065 8 A>AB02;5==KE 2A5F5;> 4;O ?@0:B8G5A:>3> C?>B@51;5=8O, <>6=> ;8HL 2 @54:8E A;CG0OE. -B> 2 B><, GB>, =5A<>B@O =0 1>;LHCN @07=8FC ACI5AB2CNI8E =0 75<;5 @5;8389, AB5?5=L <>@0;L=>AB8 8;8, A:>@55, 8<<>@0;L=>AB8 >B=N4L =5 >1=0@C68205B A>>B25BAB25==>9 B>AB8, ?@81;878B5;L=> 2AN4C B0 65. 5 =04> B>;L:> A<5H820BL A <>@0;L=>ABLN 8 8<<>@0;L=>ABLN 3@C1>ABL 8 CB>=G5==>ABL. 5;8388 3@5:>2 A2>9AB25==0 1K;0 :@09=5 =57=0G8B5;L=0O, ?>GB8 ;8HL ?@8AO3>9 >3@0=8G820NI0OAO <>@0;L=0O B5=45=F8O, C =8E =5 1K;> =8:0:8E 4>3<0B8G5A:8E CG5=89 8 =8:0:>9 ?C1;8G=> ?@>?>254C5<>9 <>@0;8; 0 1K >B MB>3> 3@5:8, 5A;8 1@0BL 2 @0AG5B 2A5, 1K;8 2 <>@0;L=>< >B=>H5=88 EC65, =565;8 ;N48 E@8AB80=A:8E 25:>2. >@0;L E@8AB80=AB20 - 3>@074> 1>;55 2KA>:>3> ?>@O4:0, G5< C ?@>G8E @5;8389, :>340-;81> ?>O2;O2H8EAO 2 2@>?5; => :B> =0 MB>< >A=>20=88 AB0; 1K 4C<0BL, GB> 2 B0:>9 65 AB5?5=8 C;CGH8;0AL 52@>?59A:0O <>@0;L=>ABL 8 GB> 2 =0AB>OI55 2@5=0 ?@52>AE>48B ?> :@09=59 <5@5 2A5 ACI5AB2CNI85, B>3> <>6=> 1K;> 1K A:>@> C1548BL 2 B><, GB> A@548 <03><5B0=, 351@>2164 ?5=30CM@%20-%2025%20>A=>2=K5%20?@>1;5 , 8=4CA>2 8 1C448AB>2 G5AB=>ABL, 25@=>ABL, B5@?8<>ABL, A5@45G85, 1;03>B2>@8B5;L=>ABL, 1;03>@>4AB2> 8 A0<>>B25@65==>ABL 2AB@5G0NBAO ?> :@09=59 <5@5 AB>;L 65 G0AB>, :0: 8 A@548 E@8AB80=A:8E =0@>4>2; <0;> B>3>, A@02=5=85 >:070;>AL 1K A:>@55 4065 =5 2 ?>;L7C E@8AB80=AB20, 5A;8 ?@8=OBL 2> 2=8<0=85 4;8==K9 A?8A>: A>?@>2>6402H8E 53> 15AG5;>25G=KE 65AB>:>AB59 2 <=>3>G8A;5==KE @5;838>7=KE 2>9=0E, =5?@>AB8B5;L=KE :@5AB>2KE ?>E>40E, 2 8AB@51;5=88 7=0G8B5;L=>9 4>;8 :>@5==KE >18B0B5;59 <5@8:8 8 70A5;5=88 MB>9 G0AB8 A25B0 ?@83=0==K<8 87 D@8:8 @010<8-=53@0<8, 157 ?@020, 157 =0<5:0 =0 ?@02>, 2K@20==K<8 87 A2>8E A5<59, A2>53> >B5G5AB20, A2>59 G0AB8 A25B0 8 >1@5G5==K<8 =0 15A:>=5G=CN :0B>@6=CN @01>BC*; 2 =5CAB0==KE ?@5A;54>20=8OE 5@5B8:>2 8 2>?8NI8E 8=:2878F8>==KE B@81C=0;0E, 2 0@D>;><552A:>9 =>G8, 2 :07=8 18 000 =845@;0=4F52 ;L1>N 8 B. 4. 8 B. 4. >>1I5 65 5A;8 ?@52>AE>4=CN <>@0;L, :0:CN ? @>?>254C5B E@8AB80=A:0O 8 2 1>;LH59 8;8 <5=LH59 AB5?5=8 2AO:0O @5;838O, A@02=8BL A ?@0:B8:>9 8E ?>A;54>20B5;59 8 ?@54AB028BL A515, :C40 1K ?>A;54=OO 70H;0, 5A;8 1K ?@5ABC?;5=8O =5 A45@6820;8AL A25BA:>N 2;0ABLN, 8 G53> 4065 3;8 1K >?0A0BLAO, 5A;8 1K 2A5 70:>=K 1K;8 >B<5=5=K E>BO 1K B>;L:> =0 >48= 45=L, B> ?@845BAO A>7=0BLAO, GB> 459AB285 2A5E @5;8389 =0 <>@0;L=>ABL, A>1AB25==>, >G5=L =8GB>6=>.  MB><, @07C<55BAO, ?>28==0 A;01>ABL 25@K. "5>@5B8G5A:8 8 ?>:0 45;> >3@0=8G8205BAO 1;03>G5AB82K<8 @07N 25@C B25@4>9. > 45;> - 65AB:89 ?@>1=K9 :0<5=L 4;O 2A5E =0H8E C15645=89: :>340 ?@8E>48BAO 459AB2>20BL 8 25@0 4>;6=0 4>:070BL A51O 1>;LH>9 A0<>>B25@65==>ABLN 8 BO6:8<8 65@B20<8, B>340 >1=0@C68205BAO 55 A;01>ABL. A;8 :B>-=81C4L A5@L57=> 70 >= ?5@5H5; C65 3@0=L ?>4;8==>9 G8AB>9 <>@0;L=>AB8: ?5@2>5, GB> 53> 70B5< A45@68205B, 2A5340 1K205B 1 NAB8F88 8 ?>;8F88. A;8 >= >B =55 >B45;0;AO, =045OAL >B =8E CA:>;L7=CBL, B> 2B>@0O ?@53@040, :0:0O ?5@54 =8< 2>7=8:05B, - MB> 701>B0 > A2>59 G5AB8. A;8 65 >= >1>H5;

многим побиться об заклад против того, что после преодоления этих двух могущественных препятствий еще какой-нибудь религиозный догмат будет теперь иметь над ним достаточно власти, чтобы удержать его от задуманного поступка. Ибо кого не устрашают близкие и несомненные опасности, для того едва ли будут служить уздой отдаленные и основанные просто на вере. Сверх того, против всякого исключительно только религиозными убеждениями обусловленного доброго поступка можно еще возразив, что он не был бескорыстен, а совершен с мыслью о награде и наказании, стало быть - не имеет никакой чисто моральной ценности. Ярко выраженное понимание этою мы находим в одном письме знаменитого великого герцога Карла Августа Веймарского, где говорится: «Барон Вейхерс нашел даже, Что негодным малым должен быть тот, кто добр благодаря религии, а не имеет такой склонности от природы. In vino veritas** (Письма к И. Г. Мерку, 229). Возьмем теперь, напротив, выставленный мною моральный импульс. Кто решится хоть на минуту оспаривать, что он во все времена, у всех народов, во всех положениях жизни, даже при господстве беззакония, даже среди ужасов революций и войн, как в большом, так и в малом, каждый день и каждый час проявляет решительное и поистине чудесное действие, ежедневно предотвращает много несправедливостей, вызывает к жизни массу добрых дел без всякой надежды на награду и часто совсем неожиданно, и что, где действовал он и только один он, мы все с умилением и уважением безусловно признаем за поступком подлинную моральную ценность?

*Еще теперь, по Бакстону (Buxton. The African slavetrade. 1839), их число ежегодно увеличивается приблизительно 150 000 новыми африканцами, при захвате и перевозке которых ужасною смертью погибает еще свыше 20 000.

** Истина в вине (лam). - Ред.

4) Ибо безграничное сострадание ко всем живым существам - это наиболее прочное и надежное ручательство за нравственно добропорядочное поведение, и оно не нуждается ни в какой казуистике. Кто им полон, тот наверняка никого не обидит, не нанесет никому ущерба, никому не причинит горя, напротив, со всяким будет считаться, всякому прощать, всякому, насколько в его силах, помогать, и все его действия будут носить печать справедливости и человеколюбия. Наоборот, если мы попытаемся сказать: «Это человек добродетельный, но он не знает сострадания», или: «Это несправедливый и злой человек, однако он очень сострадателен», - то в этих словах почувствуется противоречие. Вкусы различны, но, по мне, я не знаю более прекрасной молитвы, чем та, какой кончаются древнеиндийские пьесы (как в прежние времена английские кончались молитвой за короля). Она гласит: «Да будут все живые существа свободны от страданий».

5) И из отдельных фактов можно видеть, что истинно моральный основной импульс есть сострадание. Например, такой же несправедливостью будет путем безопасных легальных уловок отнять сотню талеров у богатого, как и у бедного; но упреки совести и порицание беспристрастных свидетелей во втором случае окажутся гораздо более громкими и сильными; поэтому уже и Аристотель говорит: «Deinoteron de esti ton atychoynta, e ton eytychoynta, adicein»* («Problemata», 29, 2). Еще же слабее, чем в первом случае, будут эти упреки, если мы поживились таким образом за счет казны, ибо последняя не может быть предметом сострадания. Ясно, что материал для собственного и чужого порицания дает не прямо само правонарушение, а прежде всего причиненное через него страдание другим. Простое правонарушение, такое, например, как выше, по отношению к казне, правда, тоже возбудит неодобрение совести и других, но лишь поскольку им затронут принцип уважения ко всякому праву, делающий истинно честного человека: значит, косвенно и в меньшей степени. Однако если это была вверенная нам казна, то дело принимает совершенно иной вид, так как тут выступает на сцену установленное выше понятие двойной несправедливости, с его специфическими особенностями. На разъясненном здесь зиждется то, что самый тяжкий упрек, какой всюду делается алчным лихоимцам и легальным плутам, заключается в том, что они присвоили себе имущество вдов и сирот, именно потому что последние, как совершенно беззащитные, еще больше других должны были бы возбуждать сострадание. Таким образом, именно полное отсутствие сострадания налагает на людей пятно бесчестности.

* «Позорнее причинить несправедливость несчастному, нежели счастливому»165 (греч.). - Ред.

6) Еще очевиднее, чем в случае справедливости, сострадание лежит в основе человеколюбия. Никто не получит от других доказательства подлинного человеколюбия, пока его дела во всех отношениях хороши. Счастливый, правда, может во многих случаях испытать на себе благожелательство своих родных и друзей, но проявления того чистого, бескорыстного, объективного участия к чужому положению и судьбе, которое есть результат человеколюбия, выпадают на долю того, кого постигнет то или иное страдание. Ибо счастливому как таковому мы не сочувствуем; напротив, он как таковой остается чужд нашему сердцу: habeat sibi sua*. Даже если ему дано много перед другими, он легко возбудит зависть, угрожающую, при его возможном падении с высоты счастья, превратиться в злорадство. Однако по большей части угроза эта остается без исполнения и дело не доходит до софокловского gelosi d'echthroi**. Ибо коль скоро счастливый падает, в сердцах остальных происходит великий переворот, поучительный для нашего вопроса. Именно теперь прежде всего обнаруживается, какого рода было то участие, какое принимали в нем друзья его счастья: «Diffugiunt cadis cum faece siccatis amici»***. Но, с другой стороны, то, чего он боялся больше, нежели самого несчастья, и мысль о чем была ему нестерпима, именно ликование завистников его счастья и издевающийся смех злорадства, в большинстве случаев отсутствует: зависть улеглась, она исчезла вместе со своей причиной, и заменяющее ее теперь сострадание порождает человеколюбие. Завистники и враги счастливого часто при его падении превращались в щадящих, утешающих и помогающих друзей. Кто, по крайней мере в более слабых степенях, не испытал чего-либо подобного на себе самом и, постигнутый каким-либо несчастьем, не видел, что те, кто дотоле относился к тему с величайшей холодностью, даже недоброжелательством, подходили теперь к нему с непритворным участием? Ибо несчастье есть условие сострадания, а сострадание источник человеколюбия. К этому соображению близко наблюдение, что наш гнев, даже если он справедлив, ни от чего так скоро не успокаивается, как от сказанных по отношению к его предмету слов: «Это - несчастный». Ибо что для огня дождь, то для гнева сострадание. На этом основании тому, кто не хотел бы иметь причин для раскаяния, я советую, чтобы, когда он, охваченный гневом против кого-нибудь другого, замышляет причинить ему большое страдание, живо представил себе, что оно уже им причинено, посмотрел теперь, как тот борется со своими нравственными или физическими страданиями или нуждою и горем, и сказал себе: «Это - мое дело». Если что-нибудь вообще может укротить его гнев, то именно это. Ибо сострадание - настоящее противоядие для гнева, и такой уловкой по отношению к себе самим мы, пока еще есть время, предвосхищаем

la pitie, dont la voix,

Alors qu'on est venge, fait entendre ses lous.

(Voltaire. Semiramis, acte 5, scene 6****)

Вообще наше враждебное настроение против других ничем так легко не устраняется, как если мы станем на точку зрения, с которой они получат право на наше сострадание. Даже то обстоятельство, что обыкновенно родители всего больше любят болезненного ребенка, объясняется тем, что он постоянно продолжает возбуждать сострадание.

* пусть каждый владеет своим {лат.}. - Ред.

** враги же смеются166 (греч.). - Ред.

*** «Разбегаются друзья, когда иссякнут кувшины»167 (лат.). - Ред.

**** Сострадание, голос которого Диктует свои законы, когда месть совершена.

(Вольтер. Семирамида, акт 5, сц. 6) (фр.). - Ред.

7) Указанный мною моральный импульс удостоверяет свою подлинность, далее, тем, что он берет под свою защиту также животных, о которых так непростительно плохо позаботились другие европейские системы морали. Пресловутое бесправие животных, ложное мнение, что наше поведение по отношению к ним лишено морального значения или, как говорится на языке этой морали, что по отношению к животным нет обязанностей, есть просто возмутительная грубость и варварство Запада, источник которых лежит в иудействе. В философии оно основано на принимаемом вопреки всякой очевидности полном различении между человеком и животным - различении, которое, как известно, всего решительнее и ярче выражено было Декартом как необходимое следствие из его заблуждений. Именно когда картезианско-лейб-нице-вольфовская философия строила из абстрактных понятий рациональную психологию и конструировала из них бессмертную anima rationalis*, тогда естественные права животного мира явно выступили против этой исключительной привилегии и патента на бессмертие, выданных человеческому роду, и природа, как во всех подобных случаях, подняла свой молчаливый протест. Тогда обеспокоенным в своей интеллектуальной совести философам пришлось искать для рациональной психологии опору в психологии эмпирической, и потому они старались установить огромную пропасть, неизмеримое расстояние между человеком и животным, чтобы вопреки всякой очевидности выставить их в корне различными. Над такими стремлениями смеется уже Буало:

Les animaux ont-ils des universites?

Voit-on fleurir chez eux des quatre facultes?**

* разумную душу (лат.) - Ред.

** Разве у животных есть университеты?

Разве у них процветают четыре факультета? (фp.). - Ред.

Таким путем в конце концов животные должны были даже без различия слиться с внешним миром и утратить всякое сознание себя самих, всякое «я»! Против таких нелепых утверждений можно лишь в каждом животном, даже самом маленьком и последнем, указать присущий ему безграничный эгоизм, достаточно свидетельствующий, насколько животные сознают свое «я» в противоположность миру или «не-я». Если бы такой картезианец очутился в когтях у тигра, он самым ясным образом понял бы, какое резкое различие тот полагает между своим «я» и «не-я». В соответствии с такой софистикой философов мы находим в обыденной сфере ту особенность иных языков, особенно немецкого, что они для еды, питья, беременности, родов, смерти и трупа животных имеют совершенно особые слова, чтобы не приходилось употреблять те, какими обозначаются эти акты у человека, и таким способом разница слов прикрывала полное тождество вещей. Так как древние языки не знают подобной двойственности выражений, а откровенно отмечают ту же вещь тем же словом, то эта жалкая уловка, несомненно, есть дело европейских попов, которые в своем невежестве не считают никаких средств достаточными при отрицании и поношении вечной сущности, живущей во всех животных: этим они положили начало обычной в Европе грубости и жестокости по отношению к животным, на которую житель Верхней Азии может взирать лишь со справедливым отвращением. В английском языке мы не встречаемся с этой недостойной уловкой, без сомнения, потому, что саксы при завоевании Англии еще не были христианами. Напротив, аналогию мы находим в той особенности, что по-английски все животные - среднего рода и потому представлены местоимением «it» («оно»), совсем как неодушевленные предметы: это, особенно по отношению к приматам, каковы собаки, обезьяны и т. д., производит прямо-таки возмутительное впечатление и есть явно поповский прием, чтобы низвести животных до вещей. Древние египтяне, вся жизнь которых была посвящена религиозным целям, в одних и тех же могилах помещали мумии людей и мумии ибисов, крокодилов и т. д.; а в Европе это ужас и преступление, если верную собаку погребают рядом с могилой ее господина, на которой она иногда ждала своей собственной смерти из верности и привязанности, каких не встречается среди людей. К признанию тождества существенного в явлении животного и в явлении человека ничто не ведет решительнее, чем занятие зоологией и анатомией: что же поэтому надлежит сказать, если в настоящее время (1839) один ханжествующий зоотом168 дерзает говорить об абсолютной и радикальной разнице между человеком и животным и заходит при этом настолько далеко, что порицает и поносит честных зоологов, которые, далекие от всякого поповства, прислужничества и тартю- фства, делают свое дело, опираясь на природу и истину?

>8AB8=5 =04> 1KBL A;5?K< =0 2A5 GC2AB20 8;8 A>25@H5==> 70E;>@>D>@<8@>20==K< foetore ludaico*, GB>1K =5 ?@87=0BL, GB> ACI5AB25==>5 8 3;02=>5 2 682>B=>< 8 G5;>25:5 >4=> 8 B> 65 8 GB> @07=8F0 <564C =8<8 70:;NG05BAO =5 2 ?5@28G=><, 2 ?@8=F8?5, 2 ?5@2>=0G0;5, 2> 2=CB@5==59 ACI=>AB8, 2 O4@5 >1>8E O2;5=89, :>B>@>5 :0: 2 B><, B0: 8 2 4@C3>< 5ABL 2>;O 8=48284CC<0, 0 8A:;NG8B5;L=> 2> 2B>@8G=><, 2 8=B5;;5:B5, 2 AB5?5=8 ?>7=020B5;L=>9 A8;K, :>B>@0O C G5;>25:0 >B ?@8A>548=82H59AO A?>A>1=>AB8 : 01AB@0:B=>7=020=8N, =07K205<>9 @07C<><, =5A@02=5==> 2KH5, >4=0:>, :0: <>6=> 4>:070BL, ;8HL 1;03>40@O 1>;LH573>2> 1KBL, A><0B8G5A:>9 @07=8F5 >4=>9-548=AB25==>9 G0AB8, <>730, 8 3;02=K< >1@07>< ?> 53> :>;8G5AB2C. 0?@>B82, >4=>@>4=>AB8 <564C 682>B=K< 8 G5;>25:><, :0: ?A8E8G5A:>9, B0: 8 A><0B8G5A:>9, 157 2AO:>3> A@02=5=8O 1>;LH5. "0:>20==>B=KE 8 84>;>?>:;>==8:C @07C<0 =04> =0?><=8BL, GB> :0: >= 1K; 2A:>@<;5= A2>59 <0B5@LN, B>G=> B0: 65 A>10:0 - A2>59. KH5 O C65 C?> 4065 0=B 2?0; 2 MB> 701;C645=85 A>2@5<5==8:>2 8 A>>B5G5AB25==8:>2. 'B> <>@0;L E@8AB80=AB20 =5 :0A05BAO 682>B=KE, MB> 55 =54>AB0B>:, 2 :>B>@>< ;CGH5 A>7=0BLAO, G5< 53> C25:>25G820BL, 8 ?> ?>2>4C :>B>@>3> ?@8E>48BAO B5< 1>;55 C482;OBLAO, GB> <>@0;L MB0 2 >AB0;L=>< O2;O5B 25;8G09H55 AE>4AB2> A <>@0;LN 1@0E<0=87<0 8 1C4487<0, B>;L:> A <5=LH59 A8;>9 2K@065=0 8 =5 4>2545=0 4> :@09=>AB59; ?>MB>6=> A><=520BLAO 2 B><, GB> >=0, :0: 8 845O > 1>35, AB02H5< G5;>25:>< (020B0@169 ?5=30CM@%20-%2025%20>A=>2=K5%20?@>1;5 ), 8AE>48B 87 =488 8, 1KBL <>65B, ?@8H;0 2 C45N 87 38?B0, - B0: GB> 2 MB>< A;CG05 E@8AB80=AB2> 1C45B >B1;5A:>< 8=489A:>3> ?5@2>A25B0 >B @0720;8= 38?B0 - >B1;5A:><, :>B>@K9, >4=0:>, : A>60;5=8N, C?0; =0 8C459A:CN ?>G2C. >4E>4OI8< A8<2>;>< B>;L:> GB> C?>3> =54>AB0B:0 2 E@8AB80=A:>9 <>@0;8, ?@8 55 2 8=KE >B=>H5=8OE 1>;LH>< A>3;0A88 A 8=489A:>9, <>6=> 1K;> 1K ?@8=OBL B> >1AB>OB5;LAB2>, GB> >0== @5AB8B5;L 2KABC?05B A>25@H5==> 2 @>;8 8=489A:>3> A0=LOA8170 ?5=30CM@%20-%2025%20>A=>2=K5%20?@>1;5 , => ?@8 MB><& >1;5G5==K9 2 725@8=CN H:C@C! - GB>, :0: 8725AB=>, 2=CH8;> 1K C60A 2AO:>@>;52A:>5 >1I5AB2> 2 0;L:CBB5 ?>;CG8;> A2>9 M:754 CA;>285< =5 ?5@5?;5B0BL 53>, =0 52@>?59A:89 ;04, 2 :>6C, B0: GB> >= A>E@0=O5BAO 2 181;8>B5:5 >1I5AB20 2 H5;:>2>< ?5@5?;5B5. >4>1=K9 65 E0@0:B5@=K9 :>=B@0AB O2;O5B 520=35;LA:0O 8AB>@8O >1 C;>25 5B@0, ?>;CG82H53> B0:>5 GC45A=>5 1;03>A;>25=85 >B !?0A8B5;O, GB> ;>4:8 GCBL =5 B>=CB >B ?5@5?>;=5=8O @K1>N (:., 5), A @0AA:07>< > ?>A2OI5==>< 2 538?5BA:CN ABL 8D03>@5, :>B>@K9 >B:C?05B C @K10:>2 8E C;>2, :>340 A5BL =0E>48;0AL 5I5 ?>4 2>4>N, GB>1K 70B5< 2>72@0B8BL A2>1>4C 2A5< ?>9<0==K< @K10< (Apuleius. De magia, A. 36. Bip.). !>AB@040=85 : 682>B=K< AB>8B 2 B0:>9 B5A=>9 A2O78 A 4>1@>B>N E0@0:B5@0, GB> <>6=> A<5;> CB25@640BL: :B> 65AB>: : 682>B=K<, B>B =5 <>65B 1KBL 4>1@K< G5;>25:><.  A>AB@040=85 MB> C:07K205B 4;O A51O >48= 8 B>B 65 8AB>G=8: A 4>1@> 45B5;LN, :0:0O 4>;6=0 ?@0:B8:>20BLAO ?> >B=>H5=8N : ;N4O<. "0:, =0?@8<5@, B>=:> GC2AB2CNI85 ;8F0 ?@8 2>A?><8=0=88 > B><, GB> >=8 2 4C@=>< =0AB@>5=88, 2 3=525 ;81> ?>4 2;8O=85< 28==KE ?0@>2 =570A;C65==>, 8;8 157 =C64K, 8;8 A25@E <5@K ?>18;8 A2>N A>10:C, A2>N ;>H04L, A2>N >157LO=C, 8A?KBK20NB B0:>5 65 @0A:0O=85, B0:>5 65 =54>2>;LAB2> A>1>N, :0:>5 ?>O2;O5BAO ?@8 2>A?><8=0=88 > =5A?@0254;82>AB8, ?@8G8=5==>9 ;N4O<, - :>340 53> =07K20NB 3>;>A>< :0@0NI59 A>25AB8. ><=8BAO, O G8B0;, GB> >48= 0=3;8G0=8=, 70AB@5;82H89 2 =488 =0 >E>B5 >157LO=C, =8:>340 =5 <>3 701KBL 273;O40, :0:>9 >=0 1@>A8;0 =0 =53>, C<8@0O, 8 A B5E ?>@ >= =8:>340 C65 =5 AB@5;O; ?> >157LO=0<. "> 65 A0<>5 1K;> A 8;LO<>< 0@@8A><, 8AB8==K< 5<2@>4><, :>B>@K9 ?@>AB> @048 C4>2>;LAB28O >E>BK ?@>=8: 3;C1>:> 2=CB@L D@8:8 2 1836 8 1837 33.  A2>5< «CB5H5AB288», ?>O282H5<155, >= @0AA:07K205B, GB>, :>340 >= C18; ?5@2>3> A;>=0, >:0702H53>AO A0<:>9, 8 =0 A;54CNI55 CB@> ?@8H5; 8A:0BL ?02H55 682>B=>5, 2A5 4@C385 A;>=K 8AG57;8 87 MB>9 <

забыв всякий страх, пошел навстречу охотникам с самыми живыми и явственными выражениями своего неутешного горя и обвивал их своим маленьким хоботом, прося их тем о помощи. Тогда, по словам Гарриса, им овладело настоящее раскаяние в своем поступке и явилось такое чувство, как если бы он совершил убийство. Эта тонко чувствующая английская нация перед всеми прочими отличается выдающимся состраданием к животным, которое сказывается при любой возможности и имело достаточно силы, чтобы, вопреки принижающему ее в иных отношениях «холодному суеверию», побудить ее к заполнению путем законодательства пробела, оставленного в морали религией. Ибо пробел этот и есть причина, почему в Европе и Америке понадобились общества для охраны животных, которые даже и действовать могут только с помощью юстиции и полиции. В Азии религии дают животным достаточную защиту, и потому там никто не думает о подобного рода обществах. Однако и в Европе все более и более пробуждается сознание прав животных, по мере того как постепенно выдыхаются и исчезают странные понятия о животном мире, явившемся на свет просто для пользы и забавы людей, - понятия, вследствие которых с животными обходятся совсем как с вещами. Ибо в этих понятиях - источник грубого и совершенно беспощадного обращения с животными в Европе, и их ветхозаветное происхождение доказано мною во втором томе «Парерг», § 177. К чести англичан надо поэтому сказать, что у них впервые закон вполне серьезно и животных принял под свою защиту против жестокого обращения, и злодей действительно должен расплачиваться за свое варварство по отношению к животным, даже если они ему принадлежат. Мало того, недовольное этим одним, в Лондоне существует общество, добровольно образовавшееся для защиты животных «Society for the prevention of cruelty to animals»**, которое частными средствами, со значительными издержками делает очень много, чтобы противодействовать жестокости с животными. Его члены организуют тайный надзор, чтобы затем выступать обвинителями тех, кто мучит бессловесных, чувствующих существ, - и их присутствия надо бояться всюду***. Возле крутых мостов в Лондоне общество держит упряжку лошадей, которая безвозмездно предоставляется для каждого тяжело нагруженного воза. Разве это не прекрасно? Разве это не вынуждает нас к одобрению точно так же, как какое-нибудь благодеяние по отношению к людям? И Philanthropic Society в Лондоне, со своей стороны, назначило в 1837 г. премию в 30 фунтов за лучшее изложение моральных оснований против жестокости с животными, хотя основания эти должны были заимствоваться главным образом из христианского учения, что, конечно, затрудняло задачу: эта премия была присуждена в 1839 г. господину Макнамаре. В Филадельфии имеется, с подобными же целями, Animals friends Society. Председателю этого общества Томас Форстер (англичанин) посвятил свою книгу «Филозоя, моральные размышления о теперешнем положении животных и о средствах улучшить его» (Брюссель, 1839). Книга написана оригинально и хорошо. Как англичанин, автор, естественно, тоже старается обосновать свои доводы в пользу человечного обращения с животными Библией, но эта опора всюду изменяет ему, так что он наконец прибегает к аргументу, что ведь Иисус Христос родился в яслях у теленка и осленка, чем якобы символически указано, что мы должны смотреть на животных как на своих братьев и сообразно этому обращаться с ними. Все здесь приведенное свидетельствует, что рассматриваемая нами моральная струна мало-помалу начинает звучать и в западном мире. Если, впрочем, сострадание к животным не может простираться настолько далеко, чтобы мы, подобно брахманам, должны были воздерживаться от употребления их в пищу, то это обусловлено тем, что в природе способность к страданию идет параллельно с развитием интеллекта, поэтому человек от лишения животной пищи, особенно на севере, страдал бы больше, чем животное от быстрой и всегда непредвиденной смерти, которую, однако, надлежало бы еще более облегчить с помощью хлороформа. Без животной же пищи человеческий род даже не мог бы существовать на севере. По тому же расчету человек заставляет

животное и работать на себя, и только чрезмерность возлагаемого труда становится жестокостью.

* Иудейским духом (лат.). - Ред.

** «Общество предупреждения жестокости в отношении к животным» {англ.). - Ред.

*** Насколько серьезно поставлено здесь дело, свидетельствует следующий совсем свежий пример, который я перевожу из «Birmingham-Journal» за декабрь 1839 г. «Задержание компании 84 любителей собачьей травли. Так как получено было известие, что вчера на пустыре на Лисьей улице в Бирмингеме должна была происходить собачья травля, Общество друзей животных приняло меры, чтобы заручиться помощью полиции, сильный отряд которой отправился на место состязания, и, как только был туда впущен, арестовал всю присутствующую компанию. Эти участники были тогда по двое связаны друг с другом за руки, а затем все пары соединены пропущенным посредине длинным канатом: таким образом были они приведены в полицейское бюро, где заседал бургомистр с магистратом. Оба главных лица были приговорены к штрафу в 1 фунт стерлингов с 8 1/2 шиллингами издержек, а в случае неуплаты - к 14 дням тяжелой работы в смирительном доме. Остальные были отпущены». Франты, в которых обыкновенно никогда не бывает недостатка при подобных благородных удовольствиях, должны были выглядеть в этой процессии очень смущенными Но пример еще более строгого наказания из новейшего времени находим мы в «Times» от 6 апреля 1855 г., с. 6, притом наказания, наложенного, собственно, самой этой газетой. Именно: она сообщает бывший предметом судебного разбирательства случай, когода дочь одного очень состоятельного шотландского баронета крайне жестоко истязала свою лошадь палкой и ножом и была присуждена за это к штрафу в 5 фунтов стерлингов. Но для такой девицы это нипочем, и она, таким образом, собственно, ускользнула бы безнаказанно, если бы не явилась потом «Times» со справедливым и чувствительным возмездием, дважды проставив большими буквами имя и фамилию девицы, она продолжает. «Мы не можем не заметить, что месяца два тюрьмы с несколькими келейными, но, самой дюжею женщиной в Гэмпшире произведенными порками были бы гораздо более подходящею карою - для мисс NN. Подобного рода негодяйка лишила себя всех подобающих ее полу снисхождений и привилегий: мы не можем уже видеть в ней женщину». Я посвящаю эти газетные известия в особенности основанным теперь в Германии союзам против жестокого обращения с животными, дабы они видели, как надо вести дело, чтобы из него что-нибудь вышло; впрочем, я свидетельствую свое полное уважение достохвальному рвению гофрата Пернера в Мюнхене, который всецело посвятил себя этой отрасли благотворительности и по всей Германии распространяет призыв к ней.

8) Если теперь мы совершенно отрешимся от всякого, быть может, возможного метафизического изыскания последней основы этого сострадания, из которого только и могут вытекать не- эгоистические поступки, и будем рассматривать его с эмпирической точки зрения, просто как факт природы, то для каждого будет ясно, что для возможно большего облегчения бесчисленных и многообразных страданий, каким подвержена наша жизнь и от каких никто вполне не свободен, и вместе в качестве противовеса ярому эгоизму, наполняющему все существа и часто переходящему в злобу, природа не могла сделать ничего более действенного, как вложить в человеческое сердце этот чудесный задаток, благодаря которому страдание одного ощущается одновременно другим и из которого исходит голос, сильно и внятно взывающий, смотря по обстоятельствам, к одному «пощади!», к другому - «на помощь!» Конечно, от возникающей отсюда взаимной помощи благополучие всех можно считать более обеспеченным, чем от всеобщей и абстрактной, получающейся из известных соображений разума и комбинаций понятий строго обязательной заповеди, от которой можно было бы ожидать тем меньшего результата, что общие положения и абстрактные истины совершенно не понятны грубому человеку, признающему какое- либо значение лишь за конкретным, - все же человечество, за исключением крайне незначительной части его, всегда было и должно остаться грубым, так как усиленная необходимая для целого физическая работа мешает развитию ума. Напротив, для пробуждения сострадания, указанного как единственный источник бескорыстных поступков и потому как истинная основа моральности, не нужно никакого абстрактного, а достаточно лишь интуитивного познания, простого восприятия конкретных случаев, на которое оно, сострадание, немедленно реагирует, без дальнейшего посредничества мыслей.

9) В полном согласии с этим последним соображением оказывается следующее обстоятельство. Правда, обоснование, данное мною этике, оставляет меня без предшественников среди школьных философов, даже является по отношению к их учениям парадоксальным, так как некоторые из них, например стоики: Сенека («О милости», II, 5), Спиноза («Этика», IV, пред. 50), Кант («Критика практического разума», с. 213; R.. с. 257)171 прямо отвергают и порицают сострадание. Но зато мое обоснование имеет за собой авторитет величайшего моралиста всего новейшего времени: таков, без сомнения, Ж. Ж. Руссо, глубокий знаток человеческого сердца, черпавший свою мудрость не из книг, а из жизни и свое учение предназначавший не для кафедры, а для человечества, - он, враг предрассудков, питомец природы, которого одного она одарила способностью морализировать, не наводя скуку, так как он улавливал истину и трогал сердца. Я позволю себе поэтому привести из него несколько мест в подтверждение моего взгляда, после того как в предыдущем изложении я, насколько возможно, был скуп на цитаты.

 «Discours sur 1'origine de linegalite», A. 91 (Bip.), >= 3>2>@8B: «ABL, 2?@>G5<, 4@C3>5 70;>65==>5 2 4CH5 G5;>25G5A:>9 =0G0;>, A>25@H5==> =5 70<5G5==>5 >11A><. 3> =07=0G5=85 - AO2;5=8O A0<>;N18O 8;8 2>7=8:0NI53> @0=LH5 53> AB@5<;5=8O : A0<>A>E@0=5=8N. => C<5@O5B 2 G5;>25:5 AB@0AB=>ABL, A :>B>@>9 >= ?@5405BAO 701>B0< > A>1AB25==>< 1;03>A>AB>O=88, 2@>645==K< >B2@0I5=85< : 7@5;8IC AB@040=89 54>1=KE; O, :065BAO, =5 @8A:CN 2?0ABL 2 ?@>B82>@5G85, ?@8?8AK20O G5;>25:C MBC 548=AB25==CN 4>1@>45B5;L, ?@87=0BL :>B>@CN 2 =5< 2K=C645= 1C45B 4065 B>B, :B> 157=0456=> 8725@8;AO 2 ;N4A:8E 4>1@>45B5;OE. / 3>2>@N > A>AB@040B5;L=>AB8&»172 ?5=30CM@%20-%2025%20>A=>2=K5%20?@>1;5 8 ?@>G.; A. 92: «0=4528;L E>@>H> ?>=8<0;, GB>, =5A<>B@O =0 2A5 A2>8 2KA>:>=@02AB25==K5 ?@8=F8?K, ;N48 >AB020;8AL 1K GC4>28I0<8, 5A;8 1K ?@8@>40 =5 40;0 2 ?><>IL @07CAB@040=8O. > >= =5 70<5B8;, GB> 2 MB>< :0G5AB25 ;568B =0G0;> 2A5E >1I5AB25==KE 4>1@>45B5;59, 2 :>B>@KE >= >B:07K205B ;N4O<. 'B> ?@54AB02;ONB A>1>9 2 A0<>< 45;5 1;03>@>4AB2>, <8;>A5@485 8 G5;>25G=>ABL, :0: =5 A>AB@040=85 : A;01K<, ?@5ABC?=K< 8 2A525G5A:>4C. ;03>65;0B5;L=>ABL 8 4065 4@C610 8<5NB A2>8< 8AB>G=8:>< =5 GB> 8=>5, :0: ?@>4>;68B5;L=>5 A>AB@040=85, A>A@54>B>G5==>5 =0 >?@545;5==>< >1J5:B5. 0725 65;0BL, GB>1K :B>-=81C4L =5 AB@040;, =5 7=0G8B 65;0BL, GB>1K >= 1K; AG0AB;82& !>60;5=85 1C45B B5< 1>;55 8=B5=A82=K<, G5< ?>;=55 >B>645AB28B A51O 682>B=>5, O2;ONI55AO 7@8B5;5<, A 682>B=K<, 8A?KBK20NI8< AB@040=85»173 ?5=30CM@%20-%2025%20>A=>2=K5%20?@>1;5; A. 94: «B0:, OA=>, GB> A>AB@040=85 - MB> 5AB5AB25==>5 GC2AB2>, :>B>@>5, C<5@OO 2 :064>< 8=48284CC<5 87;8H=NN 0:B82=>ABL A51O;N18O, A?>A>1AB2C5B 2708<>>E@0=5=8N 2A53> @>40. => 70AB02;O5B =0A, =5 704C<>IL 2A5< AB@064CI8<, >=> 70<5=O5B 2 5AB5AB25==>< A>AB>O=88 70:>=K, =@02AB25==>ABL 8 4>1@>45B5;L, A B5< ?@58<, GB> =8:B> =5 ?KB05BAO >A;CH0BLAO 53> =56=>3> 3>;>A0; >=> =5 4>?CAB8B A8;L=>3> 48:0@O >B=OBL C A;01>3> 48BOB8 8;8 15A?><>I=>3> AB0@F0 A B@C4>< 4>1KBK5 A@54AB20 : ACI5AB2>20=8N, 5A;8 >= <>65B @0AAG8BK20BL =09B8 8E 2 4@C3>< <5AB5; >=> 2=CH05B ;N4O<, 2<5AB> 2>72KH5==>3> ?@54?8A0=8O, >A=>20==>3> =0 @07C<5 8 A?@0254;82>AB8: :0: E>B8B5, GB>1K A 20<8 ?>ABC?0;8 ;N48, B0: 8 2K ?>ABC?09B5 A =8<8, 4@C3>5 ?@54?8A0=85 5AB5AB25==>9 4>1@>BK, 3>@074> <5=55 A>25@H5==>5, =>, 1KBL <>65B, 1>;55 ?>;57=>5: 701>BLAO > A2>5< 1;035, :0: >6=> <5=55 2@54O 4@C3>2><, A:>@55 2 MB>< 5AB5AB25==>< GC2AB25, G5< 2 B>=:8E >?5@0F8OE C<0, =C6=> 8A:0BL ?@8G8=C >B2@0I5=8O : A>45O=8N 7;0, :>B>@>5 8A?KBK205B :064K9 G5;>25:, =57028A8<> 4065 >B ?@028;, 2=CH5==KE 5A?8B0=85<»174 ?5=30CM@%20-%2025%20>A=>2=K5%20?@>1;5 . !@02=8B5 A MB8< B>, GB> >= 2KA:07K205B 2 «-<8;5» (:=. IV, A. 115-120 18?>=B8=A:>3> 8740=8O), 345 <564C ?@>G8< 3>2>@8BAO: « 2 A0<>< 45;5, >BG53> 2>7=8:05B 2 =0A 60;>ABL, :0: =5 >BB>3>, GB> A8< A51O =0 <5AB> 4 @C3>3> 8 >B>645AB2;O5< A51O A> AB@040NI8< 682K< ACI5AB2><, ?>:8405<, B0: A:070BL, A2>5 1KB85, GB>1K ?5@568BL 687=L 4@C3>3>? K AB@0405< ;8HL =0AB>;L:>, =0A:>;L:> ?@54AB02;O5< 53> AB@040=8O; AB05BAO, 7=0G8B, ?@54AB02;OBL <>;>4>25:C B0:85 ?@54<5BK, =04 :>B>@K<8 <>3;0 1K ?@>O28BLAO A8;0 53> A5@4F0, 8ICI0O 8AE>40, :>B>@K5 @0AH8@O;8 1K A5@4F5, @0A?@>AB@0=O;8 1K 53> 459AB285 =0 4@C385 ACI5AB20, 70AB02;O;8 1K 53> =0 2A5 >B7K20BLAO, 8 701>B;82> C40;OBL B0:85 ?@54<5BK, :>B>@K5 ABO3820NB 53> 45OB5;L=>ABL : >4=>25G5A:>3> «O»&»175 ?5=30CM@%20-%2025%20>A=>2=K5%20?@>1;5 , 8 ?@>G. 8H5==K9, :0: A:070=>, ?>445@6:8 2 02B>@8B5B0E A> AB>@>=K H:>;, O ?@8254C 5I5, GB> :8B09FK ?@87=0NB ?OBL :0@48=0;L=KE 4>1@>45B5;59 (tschang), A@548 :>B>@KE =0 ?5@2>< <5AB5 AB>8B A>AB@040=85 (sin). AB0;L=K5 G5BK@5: A?@0254;82>ABL, 256;82>ABL, ABL 8 8A:@5==>ABL*.  A>>B25BAB288 A B5< 8 C 8=4CA>2 =0 ?0A:0E, 2>7428305

животным. В Афинах сострадание имело свой алтарь на площади. Athenaiois de en te agora esti Eleoy bomos, о malista theon, es anthropinon bion cai meta bolas pragmaton oti ophelimos, monoi timas Ellenon nemoysin'Athenaioi** (Павсаний, I, И)176 . Об этом алтаре упоминает также Лукиан в «Тимоне», § 99. Сохранившееся у Стобея изречение Фокиона представляет сострадание наиболее священным элементом в человеке: «Oyte ex ieroy bomon, oyte ее tes anthropines physeos aphaireteon ton eleon»***. В «Sapientia Indorum», представляющей собой греческий перевод «Панчатантры»177 , говорится (отд. 3, с. 220): «Legetai gar, os prote ton areton e elecmosyne»****. Очевидно, во все времена и во всех странах прекрасно был известен источник моральности, только не в Европе, в чем повинен исключительно foetor Judaicus, который здесь все и вся проникает, поэтому здесь и должна быть безусловно обязательная заповедь, нравственный закон, императив, словом - приказ и команда, которой надо повиноваться; от этого не хотят отказаться и не желают видеть, что подобные вещи всегда имеют основою лишь эгоизм. У отдельных и выдающихся лиц, конечно, сказалось чувство истины, например у Руссо, как приведено выше; а также Лессинг в одном письме от 1756 г. говорит: «Наиболее сострадательный человек есть наилучший человек, наиболее способный ко всем общественным добродетелям, ко всем видам великодушия».

* «Journal Asiatique», т. 9, с. 62, ср: «Meng- tse» издания Станислава Жюльена, 1824, кн. I, § 45, а также «Meng-tse» в «Livres sarcres de L'onent» Потье, с. 281178 .

**У афинян на площади находится алтарь сострадания, которому, как наиболее из всех богов помогающему в человеческой жизни и превратностях вещей, только одни афиняне из греков воздают почести (греч.). - Ред.

*** «Ни алтарь из храма, ни сострадание из жизни человеческой устранять не следует»179 (греч.). - Ред.

**** «Первой из добродетелей считается милосердие» (греч.). - Ред.

§ 20

ОБ ЭТИЧЕСКОЙ РАЗНИЦЕ ХАРАКТЕРОВ

Последний вопрос, на который надо ответить, чтобы пополнить изложение фундамента этики, таков: на чем основана столь большая разница в моральном поведении людей? Если сострадание - основная пружина всякой подлинной, т. е. бескорыстной, справедливости и человеколюбия, то почему она действует в одном, а в другом - нет? Быть может, этика, открывая моральную пружину, в состоянии также привести ее в действие? Может ли она превратить человека с черствым сердцем в сострадательного и потому справедливого и человеколюбивого? Конечно нет: разница в характерах врождена и неизгладима. Злому его злоба настолько же врождена, как змее ее ядовитые зубы и ядовитый мешок, и он столь же мало может измениться, как и она. «Velle non discitur»*, - заметил воспитатель Нерона. Платон подробно исследует в «Меноне», можно ли научиться добродетели или нет; он приводит одно место из Феогнида:

Alia didascon

Oypote poieseis ton cacon andr'agaton** -

и приходит к выводу: «Arete an eie oyte didacton alia theia paragignomene, aney noy, ois an paragignetai»***. причем разницу между physci**** и theia moira*****, мне кажется, надо признать равносильной разнице между физическим и метафизическим. Уже отец этики, Сократ, по свидетельству Аристотеля, утверждал: «Оус eph'emin genesthai to spoydaioys einai, e phayloys»******. «B ecasta ton ethon hyparchein physei pos cai gar dicaioi, cai sophronicoi, cai t'alla echomen eythys ec genetes»******* («Ethica ad Nicomachum», 6, 13). Равным образом подобное убеждение очень ясно выражено в несомненно очень древних, хотя, быть может, и не подлинных фрагментах пифагорейца Архита. сохраненных нам Стобеем в «Florilegio», I, § 77. Они напечатаны также в «Opusculis graecorum sententiosis et moralibus», изданных Орелли, г. 2, с. 240. Там именно говорится на дорийском диалек-re: «Tas gar logois cai apodeixesin potichromenas aretas deon epistamas potagoreyen, aretan de, tan ethican cai beltistan exin to alogo mereos tas psychas, cath'an cai poioi tines emen legometha cata to ethos, oion eleytherioi, dicaioi cai sophrones»********. Если мы бросим взгляд на все добродетели и пороки, какие в кратком обзоре сопоставлены Аристотелем в книге «О добродетели и пороке», то мы найдем, что все они мыслимы лишь в качестве врожденных свойств, даже что они могут быть подлинными лишь как таковые; если же они были бы усвоены произвольно, вследствие соображений разума, то они свелись бы, собственно, к притворству и были бы неподлинны, так что тогда совсем нельзя было бы рассчитывать на их сохранение и действие при давлении обстоятельств. Не иначе обстоит дело и с добродетелью человеколюбия, которая не упоминается у Аристотеля, как и у всех древних. В том же смысле поэтому, хотя и с сохранением своего скептического тона, высказывается Монтень: «Не будет ли верно, что для того, чтобы быть вполне добрыми, нам надлежит быть такими в силу скрытого, естественного и всеобщего свойства, без закона, без разума, без примера?» (Кн. II, гл. 11). Лихтенберг же прямо говорит: «Всякая добродетель по умыслу немногого стоит. Все дело в чувстве или привычке» (Смешанные сочинения, «Моральные замечания»). Но даже и первоначальное учение христианства придерживается этого взгляда, так как в самой Нагорной проповеди, у Луки, гл. 6, ст. 45, говорится: «О agathos anthropos ec toy agathoy thesayroy tes cardias aytoy propherei to agathon, cai о poneros anthropos ec toy poneroy thesayroy tes cardias aytoy propherei to poneron»"*********; этому было предпослано в двух предшествующих стихах образное пояснение мысли, в виде плода, который постоянно оказывается соответствующим дереву180 .

* «Хотению нельзя научиться»181 (лат.). - Ред.

**Как ни учи, из дурных добрых людей не создашь182 (греч.). - Ред.

***"… Нет добродетели ни от природы, ни от учения, и если она кому достается, то достается по божественному уделу, помимо разума»183 (греч.). - Ред.

**** природой (греч.). - Ред.

***** божественным уделом (греч.). - Ред.

****** «Не в нашей власти стать хорошими или дурными»184 (греч.). - Ред.

******* «Действительно, всем кажется, что каждая черта характера дана в каком-то смысле от природы, ведь и спразедливыми, и благоразумными, и мужественными и так далее мы бываем прямо с рождения»185 (греч.). - Ред.

******** «Ибо добродетели, которые пользуются рассуждениями и доказательствами, надлежит называть знаниями, название же добродетели прилагать к моральному и лучшему качеству лишенной разума части души, сообразно которому мы именуемся теми или иными в моральном отношении, как-то благородными, справедливыми и воздержанными» (греч.). - Ред.

********* «Добрый человек из доброго сокровища сердца своего выносит доброе, а злой человек из злого сокровища сердца своего выносит злое»186 (греч). - Ред.

Но только Кант впервые вполне разъяснил этот важный пункт своим великим учением, что в основе эмпирического характера, представляющегося как явление во времени и в множественности поступков, лежит характер умопостигаемый, который есть свойство «вещи в себе» этого явления и потому не зависит от пространства и времени, множественности и изменения. Только этим можно объяснить известную каждому опытному человеку столь изумительную инертную неизменность характеров, которую действительность и опыт всякий раз победоносно противопоставляли обещаниям этики, желающей морально улучшить человека и говорящей об успехах в добродетели, и тем доказали, что добродетель врождена и не может быть внушена проповедью. Если бы характер, как нечто исконное, не был неизменным и потому недоступным никакому улучшению с помощью исправления познания; если бы, наоборот, как утверждает эта плоская этика, были возможны улучшение характера с помощью морали и потому «постоянный прогресс к добру», то более старая половина людей должна была бы быть, по крайней мере, в среднем, значительно лучше более молодой, коль скоро должны достигать своей цели все многочисленные религиозные учреждения и морализующие усилия. Но этого нет и следа, так что мы, напротив, скорее надеемся на что-нибудь доброе от молодых людей, нежели от старых, которых опыт сделал хуже. Правда, может случиться, что один человек оказывается в старости несколько лучшим, другой же худшим, чем он был в молодости. Но это зависит просто от того, что в старости, вследствие более зрелого и получившего многочисленные поправки познания, характер выступает чище и явственнее, тогда как в юности неведение, заблуждения и химеры то подсовывали ложные мотивы, то прикрывали истинные, как это следует из сказанного в предыдущем трактате под пунктом 3. Если среди наказанных преступников попадается гораздо больше молодых, чем старых, то это происходит оттого, что коль скоро в характере имеется задаток к подобным деяниям, то он скоро найдет и повод проявиться на деле и достигнет своей цели - галеры или виселицы: наоборот, кого случаи долгой жизни не могли подвинуть на преступление, тот и. потом нелегко поддается мотивам к этому. Поэтому истинное основание воздаваемого старости уважения заключается, кажется мне, в том, что старик выдержал испытание долгой жизни и доказал свою беспорочность; ибо таково условие этого уважения. Согласно такому взгляду и в действительной жизни нас никогда не сбивают с пути упомянутые обещания моралистов; но тому, кто раз показал себя дурным, никогда более не верят, а, с другой стороны, всегда, несмотря на все возможные перемены, смело рассчитывают на благородство того, кто однажды его обнаружил. Operari sequitur esse есть плодотворное положение схоластики; всякая вещь на свете действует согласно своей неизменной природе, составляющей ее сущность, ее essentia: так же и человек. Каков кто есть, таков он и будет, так он и должен действовать, и liberum arbitrium indifferentiae есть давно уже опровергнутое изобретение из детства философии, с которым пусть продолжают еще возиться некоторые старые бабы в докторской шляпе.

Три основных этических импульса в человеке: эгоизм, злоба и сострадание - у каждого имеются в ином и невероятно различном отношении. В зависимости от того, каково это отношение, такие мотивы и будут на него действовать и такими окажутся его поступки. Над эгоистическим характером будут иметь власть лишь эгоистические мотивы, и против них не выступят мотивы, обращающиеся к состраданию, а также к злобе: он столь же мало будет жертвовать своими интересами как для того, чтобы отомстить своему врагу, так и для того, чтобы помочь своему другу. Другой, сильно восприимчивый к злобным мотивам, часто не остановится перед большим собственным ущербом, только бы повредить другому. Ибо существуют характеры, которым причинение чужого страдания доставляет такое удовольствие, что оно перевешивает собственное столь же большое страдание: «Dum alteri noceat sui negligens»* (Seneca. De ira, 1, 1). Они со страстным наслаждением идут в бой, где их ожидают столь же тяжкие повреждения, какие они могут нанести сами; они даже готовы умышленно убить того, кто причинил им зло, и вслед за тем, чтобы избежать наказания, лишить жизни самих себя, как это очень часто показывал опыт. Напротив, доброта сердца стоит в глубоко чувствуемом, универсальном сострадании ко всему, что живет, прежде же всего - к человеку: так как чем более развит интеллект, тем больше повышается и восприимчивость к страданию; поэтому бесчисленные духовные и телесные страдания человека гораздо сильнее затрагивают сострадание, чем исключительно физическая и даже в этом случае более тупая боль животного. Таким образом, доброта характера прежде всего будет удерживать от всякой обиды другому, в чем бы она ни заключалась, а затем, также побуждать к помощи, где только обнаружится чужое страдание. И здесь тоже дело может зайти настолько же далеко, как, в обратном направлении, со злобою, именно - до того, что характеры с редкой добротою больше принимают к сердцу чужое страдание, чем собственное, и потому приносят ради других жертвы, от которых они сами страдают более, нежели раньше страдал тот, кому они помогли. Где таким путем можно помочь нескольким или даже многим сразу, там они, в случае нужды, всецело жертвуют

назад содержание далее



ПОИСК:




© FILOSOF.HISTORIC.RU 2001–2023
Все права на тексты книг принадлежат их авторам!

При копировании страниц проекта обязательно ставить ссылку:
'Электронная библиотека по философии - http://filosof.historic.ru'