Часть 4.

79. Слово Символ имеет столько значений, что было

бы несправедливым по отношению к языку добавлять к

ним еще одно. Я думаю, значение, которое я придаю ему,

называя его конвенциональным знаком или знаком, за-

висящим от привычки (приобретенной или врожденной),

есть не столько нововведение, сколько возврат к ориги-

налу. Этимологически это слово означает собранную,

сведенную воедино вещь, подобно тому как емвплпн

(embolum) означает вещь, вставленную во что-то, засов,

задвижку; рбсЬвплпн (parabolum) означает вещь, времен-

но отложенную, дополнительное обеспечение; брьвплпн

(hypobolum) - вещь, подложенную подо что-то, свадеб-

ный подарок. Считается, что в слове символ «свести вое-

дино» следует понимать как «восстановить» (to conjecture);

но если и посчитать это за правду, мы должны найти

хотя бы несколько случаев, которые могли бы это под-

твердить, в надежде на каковой результат можно пере-

рыть горы литературы, и все будет напрасно. Греки же

часто использовали выражение «свести воедино» (ухмвЬллей^

для означивания сделки или соглашения. Действитель-

но, можно найти массу примеров использования слова

«символ» ( (фэмвплпн), начиная с древнейших времен, в

значении сделки или соглашения. Еще Аристотель на-

зывал имя существительное «символом», т. е. конвенци-

ональным знаком.1 У греков «символом» или средством

оповещения, применявшимся по определенному согла-

шению, назывался сигнальный костер; штандарт или

инсигния также были «символами», «символом1» являл-

ся пароль, знак отличия называли «символом»; вера в

богов именовалась «символом», так как обозначала оп-

ределенный образ мыслей и манеру поведения; «симво-

лом» называли театральный билет, и вообще всякий би-

лет или ярлык, дающий право на получение чего-либо

считался символом. «Символом», более того, называли

любое выражение чувств. Таковы были основные значе-

ния слова в родном этому слову языке. Читатель пусть

сам рассудит, не искажает ли их и соответствует ли им

то значение, которым его наделяю я сам.

80. Любое обычное слово, например - «дарить», «пти-

ца», «свадьба», - пример символа. Он применим к чему

угодно, что может служить основанием понимания свя-

зи некоторой идеи и соответствующего слова. Сам по

себе он не идентифицирует эту вещь, он не показывает

нам птицу, не воспроизводит перед нашим взором акт

дарения или свадьбу, но предполагает своим условием,

что мы способны вообразить себе эти вещи, уже владея

ассоциирующимися с ними словами.

81. Тремя знаковыми порядками - Иконой, Индек-

сом и Символом - может быть отмечена простая после-

довательность чисел один, два и три. Икона не имеет!

динамической связи с объектом, который она репрезен-

тирует, просто случается так, что ее качества имеют сход-

ство с таковыми ее объекта и возбуждают аналогичные

ощущения в уме, для которого она - подобие объекта.J

Она, однако, остается при этом с ними никак не соеди-^

нена. Индекс физически связан со своим объектом, они

образуют органически согласованную пару, но интерпре-

тирующий ум не имеет с этим соединением ничего обще-V

го - он лишь отмечает его после того, как оно установ-

лено. Символ соединен со своим объектом посредством

[De Interpretations, II, 16а, 12.]

92 Логические основания теории знаков Grammatlca Speculativa 93

идеи оперирующего символами ума, без которого тако-

вой связи никогда не могло бы существовать.

82. Всякая физическая сила проявляет себя во взаи-

моотношениях пары частиц, каждая из которых может

служить индексом другой. Однако мы обнаруживаем, что

всякая интеллектуальная операция подразумевает триа-

ду символов.

83. Символ, как мы уже убедились, не может ука-

зать на какую-либо конкретную вещь - он денотирует

некоторый тип вещей. При этом он сам является не еди-

ничной вещью, но общим типом. Вы можете написать

слово «звезда», но это не сделает вас его создателем, и

если вы сотрете написанное, вы не разрушите само сло-

во. Слово живет в умах тех, кто его использует. Даже

если все пользователи спят, оно продолжает существо-

вать в их памяти. Итак, мы можем, если только пробле-

ма вообще стоит внимания, заметить, что общности суть

просто слова, не утверждая при этом, что, как полагал

Оккам, слова суть реальные индивидуальные объекты.

84. Символы увеличиваются числом. Они развивают-

ся из других знаков, в особенности иконических, или

смешанных знаков, разделяющих природу икон и сим-

волов. Мы думаем только при помощи знаков. Эти со-

здаваемые в уме знаки имеют смешанную природу, их

символические составляющие называются понятиями.

Если человек производит новый символ, это происходит

посредством мыслей, включающих в себя понятия. Та-

ким образом, новые символы могут вырастать только из

символов. Omne symbolum de symbolo.1 Символ, однаж-

ды появившись, распространяется между людьми. За счет

нового опыта его использования объем его значения воз-

растает. Такие слова, как сила, закон, богатство, свадъ

ба имеют для нас иное значение, нежели они имели для

наших предков-варваров. Символ, вместе с эмерсоновским

Сфинксом как бы говорит человеку:

Я - ока твоего мгновенный свет.

§ 4. Знак[

85. [Знаком может быть] что угодно, что определяет ·

нечто другое (свой интерпретант) как отсылающее к "

объекту, к которому подобным же образом отсылает оно ^А

само. При этом Интерпретант также в свою ечередь ста-

новится знаком и так далее ad infinitum.

Всякое наделенное разумом сознание несомненно долж-

но следовать этому пути. Если последовательность успешно

действующих интерпретантов завершается, знак, в ко-

нечном итоге остается незавершенным. Если идея ин-

терпретанта, получив определение в том или ином инди-

видуальном сознании, более не определяет для знака

никакого другого внешнего ему знака, т. е. сознание ис-

чезло, потеряло способность помнить или какую-либо

другую способность, существенную с точки зрения зна-

ковой активности, становится совершенно невозможным

определить, имела ли данная идея когда-либо место в дан-

ном сознании. Мы не можем придать этому факту форму

высказывания, а значит, произвести интерпретант этой

идеи, так как в этом случае становится трудно понять,

каким образом идея могла иметь какое-либо значение.

86. Знак может быть либо иконой, либо индексом,

либо символом. Икона есть знак, который обладал бы

качеством, наделяющим его значимостью даже при том

условии, что его объект не существует. Такова проведен-

ная грифелем черта, репрезентирующая геометрическую

линию. Индекс есть знак, который немедленно потерял

бы качество, делающее его знаком, с исчезновением сво-

его объекта, но не потерял бы это качество при отсут-

ствии интерпретанта. Такова, к примеру, мульда с от-

верстием, проделанным пулей, как знак выстрела; ибо

без выстрела не было бы отверстия, но оно есть, припи-

сывает ли кто-либо его появление выстрелу или нет.

Символ есть знак, который потерял бы качество, делаю-

щее его знаком, при условии отсутствия интерпретанта.

Таково любое речевое высказывание, которое означает то,

что означает, исключительно благодаря тому, что пони-

мается как имеющее данное обозначение (signification).

<Всякий знак от (иного) знака. - лат.> '· [Dictionary of Philosophy and Psychology. Vol. 2. P. 527.]

94 Логические, основания теории знаков

§ 5. Индекс*

87. [Индексальный знак это] знак или репрезента-

ция, отсылающая к своему объекту не столько в силу

установленного между ними отношения подобия или

•-аналогии, и не по причине наличия ассоциативной свя-

~зи с общей природы качествами, которыми данному

-объекту случается обладать, сколько в силу существова-

•ния динамической (включая пространственную) связи с

индивидуальным объектом, с одной стороны, и с чувствен-

-ностью или памятью того, кому он служит знаком, - с

^другой.

Ни одна проблема не может быть поставлена без при-

^влечения некоторого знака, выполняющего функцию

указания. Если А скажет В: «Пожар!», В спросит: «Где?»,

.после чего А вынужден будет прибегнуть к индексу, даже

если он всего лишь имеет в виду событие, которое вооб-

ще может иметь место где-либо в реальном универсуме

прошлого или будущего. Иначе бы он только упомянул

о существовании такой идеи, как идея пожара, что само

по себе не несло бы никакой информации, ибо если бы

идея не была уже некоторым образом известна, слово «по-

жар» ровным счетом ничего бы не значило. Если А ука-

зывает рукой на место пожара, его рука обретает динами-

ческую связь с пожаром с тем же эффектом, как если бы

направление было указано автоматической пожарной

сиреной, и в то лее время привлекает в том же направле-

нии взгляд В, приковывая к пожару его внимание и

вызывая в нем осознание того, что ответ на его вопрос

получен. Если бы ответом А было: «В пределах тысячи

ярдов отсюда», слово «отсюда» служило бы индексом,

так как обладало бы в точности той же силой, что и

выразительный жест, указывающий на пространство

между А и В. Более того, слово «ярд», несмотря на то

что оно замещает объект общего класса, также представ-

ляет собой косвенный индекс. Ведь измерительные ли-

нейки в один ярд сами по себе являются знаками Парла-

ментского стандарта, но вовсе не потому, что все они

имеют подобные качества, а свойства короткой металли-

1 [Ibid. Vol. I. P. 531-2.]

Grammalica Speculative! 95

ческой полосы, насколько мы способны их воспринять,

подобны свойствам полосы длинной. Причина в том, что

каждая из них, выполняя ряд динамических операций,

в действительности или виртуально соотносится с одним

и тем же установленным прототипом. Сознание же, когда

мы видим одну из них, благодаря довлеющей "ему ассо-

циативной связи получает различного рода опыт, объеди-

няя который, мы склонны рассматривать их как связан-

ные с чем-то, что обладает строго фиксированной дли-

ной, хотя, возможно, мы и не отдаем при этом себе отчет

в том, что указанный стандарт представляет собой мате-

риальную вещь. Ввиду вышеизложенного читатель мо-

жет прийти к предположению, что индексы отсылают

исключительно к объектам опыта и не представляют со-

бой никакой ценности для математики, которая имеет

дело с идеальными предметами, безотносительно к тому,

реализуются они в чем-либо или нет. Однако как вообра-

жаемые построения математика, так и сновидения при-

ближены к реальности достаточно для того, чтобы обла-

дать определенной степенью устойчивости, вследствие

которой они могут быть распознаны и идентифицирова-

ны в качестве индивидуальных объектов. Говоря вкрат-

це - если слово «наблюдение» использовать в его пол-

ном значении как подразумевающее некоторую степень

устойчивости и квазиреальности в объекте, которому

соответствует его направленность, - существует вырож-

денная форма наблюдения, направленного на предметы,

созданные нашим умом. Соответственно этому, мы об-

наруживаем, что индексы абсолютно неизбежно присут-

ствуют в математике. До тех пор, пока это обстоятельство

не учитывается, все попытки свести логику как триади-

ческих, так и более сложных отношений к некоторому

правилу оканчиваются неудачей. Но как только оно бе-

рется в расчет, проблема оказывается решена. Обычные

буквенные обозначения, используемые в алгебре, суть

индексы. Индексами также являются буквы, которыми

обозначаются геометрические фигуры. Юристы и вооб-

ще всякий, кому необходимо дать точное решение слож-

ной проблемы, прибегают к буквенным обозначениям для

различения индивидуальных объектов. Буквы, используе-

мые подобным образом, суть не что иное, как усовершен-

96 Логические, основания теории знаков Grammatica Speculatiua 97

ствованные относительные местоимения. Так, если лич-

ные и указательные местоимения в их обычном употребле-

нии представляют из себя «подлинные индексы», то от-

носительные местоимения суть «вырожденные индексы»;

ибо, хотя они и могут в силу случая и опосредованно

ссылаться на некоторую наличную вещь, они все же не-

посредственно ссылаются на образы, созданные в уме

предшествующими им словами.

88. Индексы имеют три характерные особенности,

которые отличают их от других знаков или репрезента-

ций: во-первых, они не имеют сколько-нибудь значимо

v/го сходства со своими объектами; во-вторых, они ссыла-

ются на индивидуальные объекты, единичные предме-

ты, единичные совокупности предметов или единичные

длительности; в-третьих, они привлекают внимание к

своим объектам слепым принуждением. Однако было бы

чрезвычайно трудно, если вообще не невозможно, при-

вести пример чистого индекса или, напротив, знака, аб

солютно лишенного индексальности. С точки зрения

психологии, действие индексальных знаков зависит от

ассоциации по смежности, а не от ассоциации по сход-

ству или операций с понятиями. [...]

§ 6. Символ1

89. <Символ это> Знак, который конституирован как

знак просто, или главным образом благодаря тому фак-

ту, что он используется и понимается как таковой -

имеет ли привычка его использования и понимания ес-

тественный или конвенциональный характер - безот-

носительно к мотивации, обусловившей его выбор.

Несколько раз уэмвплп н используется в этом значе-

нии Аристотелем в Peri hermeneias, в Sopliistici Etendu

и кое-где еще.

90. Тема (Шета)2:термин впервые использован в 1635г.

Бургерсдайком (Burgersdyk) в его Логике (I., п., § 1).

для того, «quod iritellectui cognoscendum proponi potest».

1 [Ibid. Vol. 2. P. 640.]

- [Ibid. Vol. 2. P. 691-2.]

:i <Что может быть представлено интеллекту для познания. - лат.~

Кажется, он имел в виду как раз то, что Аристотель иногда

без особых разъяснений обозначает как льгпт, непосредствен-

ный (immediate) объект мысли, значение.

Тема обладает природой знака, причем такого, зна-

чимый характер которого обусловлен свойством, кото-

рое придает ему тот факт, что он будет интерпретирован

как знак. Безусловно, что вообще ничто не может быть

названо знаком, если не интерпретируется в качестве

такового. Однако свойство, которое является причиной

интерпретации нечто как отсылающего к своему объек-

ту, может быть таково, что это нечто обладает им безот-

носительно к своему объекту и несмотря на то, что та-

кой объект вообще никогда не имел места. Или же нечто

может состоять в таком отношении к своему объекту,

которое бы осталось неизменным независимо от того,

было ли бы оно интерпретировано в качестве знака или

нет. Тема Бургерсдайка на первый взгляд представляет-

ся знаком, который связан со своим объектом либо, как

и всякое слово, благодаря конвенции, предписывающей

ему быть понятым так, а не иначе, либо вследствие есте-

ственного инстинкта или акта сознания, делающего из

него репрезентант своего объекта. Причем в последнем

случае не имеет места никакое действие, необходимое для

установления между знаком и объектом фактической свя-

зи. Если этим значение термина Бургерсдайка исчерпы-

вается, его тема представляет собой то же самое, что и

описываемый автором в настоящей работе «символ» (см.

гл. «Знак»).

Глава четвертая

Пропозиции1

$7. Характеристики Дицисигнумов

91. Из трех категорий [третьей] трихотомии репре-

зентаменов - простых или подстановочных знаков, т. е.

сумисигнумов [рем]; двойственных или информационных

1 [§ 1-4 из Syllabus.]

43ак. 3309

98 Логические основания теории .знаков

знаков, т. е. квази-пропозиций, или дицисигнумов; тройствен-

ных или рационально-мотивационных знаков, т . е . аргу-

ментов, или свадисигнумав - во всех отношениях наи-

более простой для понимания природой обладает катего-

рия квази-пропозиций. И это невзирая на тот факт, что

наиболее горячо обсуждаемым вопросом в логической

теории на сегодняшний день является вопрос о сущност-

ной природе «суждения». Истинно, что все перечислен-

ные категории - крайне сложной природы. Однако про-

блема, вызывающая сегодня всеобщий интерес, излиш-

не усложняется как раз тем, что внимание большинства

логиков приковано не к пропозиции вообще, но к «суж-

дению» или акту принятия пропозиции. Между тем оз-

наченный акт не только вовлекает в рассмотрение ха-

рактеры, имеющие дополнительный характер по отно-

шению к тем, которыми обладает пропозиция в собствен-

ном смысле - характеры, необходимые для того, чтобы

дифференцировать суждения как пропозиции, обладаю-

щие некоторой индивидуальной особенностью, - но и,

кроме собственно создаваемой в уме пропозиции, также

указывает на особую инстанцию ее принятия. Проблема

приобретает достаточную сложность уже тогда, когда мы

приступаем к общему рассмотрению сущностной приро-

ды Цицисигнума, т. е. такого рода знака, который <пе-

редает или> сообщает информацию, в отличие от знака,

из которого информация может быть извлечена.1

92. Наиболее просто выясняется, представляет собой

некоторый знак Дицисигнум или нет, если мы можем

определить его истинность или ложность, но при этом

сам он прямо не предоставляет для такого определения

никаких оснований. Это показывает, что Дицисигнум

должен заявлять о своей способности отсылать или соот-

носиться с чем-то как имеющим реальное бытие, незави-

симо от репрезентации его в указанном качестве; и что

эта отсылка или отношение должны выказывать себя не

1 Объяснять суждение в терминах «пропозиции» - значит объяс-

нять его посредством того, что умопостигаемо (intelligible) по

существу. Объяснять пропозицию в терминах «суждения» -

значит объяснять постижимое из себя самого (self-intelligible),

прибегая к рассмотрению психического акта, т. е. феномена

или факта, наименее ясного из всех.

Grammatica Speculativa 99

как нечто рациональное, но как слепая Двоичность. При

этом знаком, объектом которого с необходимостью явля-

ется нечто существующее, может быть только подлин-

ный Индекс. Последний может, конечно, также являть-

ся и частью Символа, однако в таком случае отношение

к объекту будет подчиняться рациональным законам.

Следовательно, Дицисигнум с необходимостью репрезен-

тирует себя как подлинный Индекс, и только. В связи с

этим нам следует, отбросив все другие соображения,

рассмотреть, что должен представлять собой знак, кото-

рый во всех отношениях репрезентирует себя в качестве

подлинного Индекса своего Объекта, и только. Заменяя

«репрезентирует себя в качестве» на более ясное опреде-

ление, получим утверждение, что Интерпретант Дици-

сигнума репрезентирует тождественность Дицисигнума

и подлинного Индекса реального Объекта Дицисигнума.

Иными словами, этот Интерпретант репрезентирует ре-

альное отношение существования или отношение под-

линной Двоичности, установленное между Дицисигну-

мом и его реальным Объектом. Однако Интерпретант

Знака не может репрезентировать никакой другой Объект,

как только Объект самого Знака. Отсюда, то же отноше-

ние существования само должно быть Объектом Дици-

сигнума, если последний вообще имеет какой-либо ре-

альный Объект. Являясь Объектом Дицисигнума, это

репрезентируемое отношение существования также де-

лает указанный реальный Объект, представляющий со-

бой его соотносящее (correlate), Объектом Дицисигнума.

93. Этот последний объект может быть выделен осо-

бо как Основной Объект (Primary Object), а другой мо-

жет быть назван Вторичным Объектном (Secondary Object).

Дицисигнум, поскольку он является относящим (relate)

отношения существования или Вторичного Объекта Ди-

цисигнума, с очевидностью сам не может быть полным

Дицисигнумом. Он одновременно есть часть Объекта и

часть Интерпретанта Дицисигнума. Поскольку Дицисиг-

НУМ репрезентируется в своем Интерпретанте как Ин-

декс некоторого собрания (collection)1 объектов как та-

<О значении термина «collection» у Пирса см. статью настоя-

щего издания «Пролегомены к апологии Прагматицизма», гла-

ва «Собрания ».>

100 Логические основания теории знаков

нового, он должен также быть репрезентирован в том же

Интерпретанте как состоящий из двух частей, соответ-

ствующих его Объекту и ему самому. Иными словами,

для понимания Дицисигнума его непременно следует

рассмотреть как состоящий из двух указанных элемен-

тов, независимо от того, содержит он реально в себе та-

ковые элементы или нет. Необходимость такого рассмот-

рения Дицисигнума плохо понятна, если только он в

действительности не имеет двух составляющих, однако

рассмотрение возможно и при невыполнении последнего

условия. Рассмотрим эти две репрезентируемые части

каждую в отдельности. Та, что репрезентируется для

репрезентации Основного Объекта - поскольку Дици-

сигнум репрезентируется в качестве Индекса своего

Объекта, - должна в свою очередь быть репрезентиро-

вана для этого также в качестве Индекса или какого-

либо репрезентамена Индекса Основного Объекта. Та

часть, которая репрезентируется для репрезентации соб

ственно составляющей Дицисигнума, репрезентируется

для этого одновременно как составляющая Интерпретанта

и составляющая Объекта. Она должна поэтому репрезен-

тироваться в качестве такого или репрезентировать та-

кой род Репрезентамена, Объект и Интерпретант кото-

рого суть одно. Теперь, Символ не может иметь себя сво-

им собственным Объектом, так как представляет собой

закон, управляющий этим Объектом. К примеру, если я

говорю: «Эта пропозиция сообщает информацию о себе

самой», или: «Пусть термин „сфинкс" будет общим тер-

мином для денотации чего угодно, что обладает приро-

дой символа, который применим ко всякому „сфинксу"

и ни к чему более», - я говорю чистейший нонсенс. Но

Репрезентамен посредничает между Интерпретантом и

его Объектом, и то, что не может быть объектом Репре-

зентамена, не может быть и Объектом Интерпретанта.

Отсюда, a fortiori1 невозможно, чтобы Символ имел свой

Объект в качестве своего Интерпретанта. Индекс может

1 <«Исходя из более весомого». - лат. Логическое правило:

если нечто доказано в отношении более частного или менее

очевидного, то это имеет силу и в отношении более общего или

очевидного. >

Grammatica Speculativa 101

репрезентировать себя в очень отчетливой форме. Так,

всякое целое число может быть удвоено. Таким образом,

полное собрание четных чисел есть Индекс полного со-

брания целых чисел, поэтому собрание целых чисел со-

держит в себе Индекс себя самого. Но при этом Индекс

не может быть своим собственным Интерпретантом, по-

скольку он есть не что иное, как индивидуальное суще-

ствование в Двоичности с чем-либо еще и приобретает

качества Индекса только благодаря способности быть реп-

резентированным некоторым Репрезентаменом как со-

стоящий в указанном отношении. Если бы Индекс был

своим собственным Интерпретантом, не существовало бы

никакой разницы между Индексом и Вторым. Икона есть

в прямом смысле возможность, которая подразумевает

возможность. Таким образом, возможность для нее быть

репрезентированной в качестве возможности есть возмож-

ность подразумеваемой возможности. Поэтому только в

такого рода Репрезентамене Интерпретант может быть

Объектом. Следовательно, тот конституэнт Дицисигну-

ма, который репрезентируется в Интерпретанте в каче-

стве составляющей Объекта, должен быть репрезентиро-

ван Иконой или каким-либо Репрезентаменом Иконы.

Дицисигнум должен непременно рассматриваться как со-

держащий в себе две указанные составляющие. При этом

он репрезентируется как Индекс Объекта за счет того,

что последний подразумевает нечто соответствующее двум

данным составляющим. И именно в этом и состоит Дво-

ичность, Индексом которой предстает в результате репре-

зентации Дицисигнум. Отсюда, Дицисигнум всегда дол-

жен обнаруживать связь между двумя своими составляю-

щими, а равно репрезентировать соответствие этой связи

той, что в самом объекте соединяет Второй Основной

Объект [т. е. основной объект постольку, поскольку он

имеет диадическую структуру] и Первичность [или ка-

чество основного объекта], на которое указывает часть [Вто-

рого Основного Объекта, соответствующая] Дицисигнуму.

94. Итак, если нам удалось не заблудиться в этом

лабиринте абстракций, мы приходим к заключению, что

Дицисигнум следует определить как Репрезентамен, чей

•Интерпретант репрезентирует его как Индекс своего

Объекта, имеющий следующие свойства:

102 Логические основания теории знаков

Первое: чтобы он стал понятен, его должно рассмот-

реть как состоящий из двух частей. Из них первая, кото-

рая может быть названа Субъектом, является Индек

сом Второго или репрезентирует таковой. Причем Второе

существует безотносительно к тому, репрезентируется оно

или нет. Вторая часть, которая может быть названа

Предикатом, является Иконой Первичности [т. е. каче-

ством или сущностью], или репрезентирует таковую. Вто-

рое: означенные две части должны быть репрезентирова-

ны как связанные друг с другом, причем таким образом,

что если Дицисигнум имеет какой-либо Объект, он [Ди-

цисигнум] должен быть Индексом Двоичности, которая

обретается между Реальным Объектом, репрезентируемым

в одной репрезентируемой составляющей Дицисигнума как

в том, на что осуществляется указание, и Первичностью,

репрезентируемой в другой репрезентируемой составля-

ющей Дицисигнума как в том, что иконизируется.

95. Теперь проверим, применимы ли сделанные нами

выводы и предположения, послужившие для них отправ-

ной точкой, ко всем знакам, которые обнаруживают в

себе способность сообщать информацию, не предостав-

ляя при этом никакого основания для рациональной к

тому мотивации (persuasion); а также точно ли они не

соответствуют всем знакам, не сообщающим информа-

цию, равно как и всем тем, которые предоставляют сви-

детельства своей истинности или основания для убежден-

ности в таковой. Если проведенный нами анализ выдер-

жит проверку, мы сможем с полным основанием заклю-

чить, что дефиниция Дицисигнума, на которую сделан-

ные нами выводы - по крайней мере, в области знаков -

в конечном счете опираются, имеет силу и за пределами

этой сферы.

96. В соответствии с нашей дефиницией, Икона ни-

как не может быть Дицисигнумом, поскольку собствен-

ный Интерпретант Иконы не может репрезентировать

ее в качестве Индекса, природа которого более сложна,

нежели природа первой. Поэтому среди Икон не может

быть знаков информационных. На деле мы обнаружива-

ем, что они могут быть чрезвычайно эффективны в на-

коплении информации, например в геометрии. Но все

же Икона не способна сама по себе сообщать информа-

Grammatica Speculativa 103

цию, так как ее Объект есть любое нечто, подобное Ико-

не, и является ее Объектом ровно в той мере, в которой

оно ей подобно.

§ 2. Субъекты и предикаты

97. Все пропозиции суть информационные Символы.

Сделанные нами выводы не препятствуют тому, чтобы

Дицисигнумы могли обладать природой Символов, но

прежде чем приступить к рассмотрению данного вопро-

са, нам следует сперва выяснить, применима ли полу-

ченная нами дефиниция и означенные выводы к пропо-

зициям обычного рода. Дабы закрепить уже достигнутое,

рассмотрим некоторую пропозицию, например: «У Тул-

лия на носу бородавка». Это - пропозиция, независимо

от того, истинна она или нет, утверждает или принима-

ет ее кто-либо или нет. Ибо если имеется некая сформу-

лированная пропозиция, акт ее утверждения предпола-

гает, что некто совершает действие, налагающее на это-

го некто ответственность перед социальным или мораль-

ным законом, который предусматривает взыскание в том

случае, если пропозиция не является истинной, если толь-

ко принявший ее не предоставит оправдание, достаточ-

ное для того, чтобы освободить его от ответственности.

Акт же принятия пропозиции есть сознательное действие,

посредством которого некто старается запечатлеть в уме

значения пропозиции таким образом, чтобы привести их

в соответствие со своими намерениями, которые долж-

ны управлять поведением вообще и в том числе мысли-

мым поведением этого человека. Причем установившая-

ся вследствие этого привычка, при обнаружении доста-

точных на то оснований, всегда готова к тому, чтобы

прекратить свое действие. Однако в любом из перечис-

ленных действий пропозиция исполняется как таковая

вне зависимости ни от того, ни от другого. И тот факт,

что пропозиция всегда понимается как то, что могло бы

быть утверждено или принято,1 в данном случае не мо-

Если все же предпочтение отдается той форме анализа, кото-

Рая наделяет большей значимостью тот неоспоримый факт, что

Пропозиция есть нечто, способное к тому, чтобы быть утверж-

104 Логические основания теории знаков

жет служить достаточно веским основанием для возра-

жения. Данная нами дефиниция Дицисигнума делает это

более чем очевидным, ибо содержит то положение, что

(если считать пропозицию Дицисигнумом) его Интерпре-

тант (т. е. имеющая место в уме репрезентация или мысль,

которую он стремится определить) репрезентирует про-

позицию как подлинный Индекс Реального Объекта, не

зависящего от собственно репрезентации. Ведь Индекс

необходимым образом подразумевает существование сво-

его Объекта, а в соответствии с дефиницией [Дицисигну-

ма] этот Объект также есть Двоичность, или реальный

факт. Последнее, а именно то, что значением репрезен-

тации пропозиции является некоторый факт, безуслов-

но истинно для обычных «амплиативных» пропозиций,

но может быть подвергнуто сомнению в случае пропози-

ций экспликативных, и в особенности дефиниций. Если

дефиницию понимать как нечто, вводящее definituin в

значении «Пусть то-то и то-то (defmitum) значит то-то и

то-то (дефиниция)», тогда это пропозиция в повелитель-

ном наклонении, а следовательно - никакая не пропо-

зиция, так как последняя всегда эквивалентна предло-

жению в изъявительном (indicative) наклонении. Дефи-

ниция, таким образом, является пропозицией только в

том случае, если ее definitum уже известно интерпрета-

тору. Однако в таком случае дефиниция ясным образом

сообщает информацию относительно характера данного

deiinitum, т. е. относительно его фактичности. Возьмем

«аналитическую», т. е. экспликативную пропозицию, и

пусть для начала это будет формула «А есть А». Если мы

использовали ее, чтобы утверждать нечто о реальных

вещах, то она звучит довольно невнятно. Поэтому ее сле-

дует понимать как сообщающую нечто относительно сим-

волов. Несомненно, что субстантивный глагол «есть» вы-

ражает одно из тех отношений, в которых всякое нечто

состоит с самим собой, например «любит все, что может

быть им любимо». Понимаемая таким образом, эта форму-

денным или принятым, то я не склонен выдвигать против это-

го никаких возражений. Мой собственный анализ не делает на

указанной способности сколько-нибудь заметного ударения.

Grammatica Spectilatiua 105

ла сообщает информацию о некотором символе. Правда,

что символ не есть нечто индивидуальное. Однако любая

информация о символе есть информация о каждой из

его реплик, а всякая реплика есть нечто индивидуаль-

ное в прямом смысле. Какого рода информацию, стало

быть, пропозиция «А есть А» предоставляет для данной

реплики? Эта информация состоит в том, что если реп-

лику видоизменять таким образом, чтобы мы всякий раз

до и после нее получали одно и то же имя, то в результа-

те мы получим реплику пропозиции, которая никогда

не будет противоречить никакому факту. Но сказать, что

нечто никогда не будет иметь места - не значит конста-

тировать некий реальный факт, и до тех пор, пока не

будет получен некоторый внешний или воображаемый

опыт, который способен вступить в противоречие с рас-

сматриваемой нами пропозицией, таковая, по нашему

мнению, не будет репрезентировать никакой действитель-

ной Двоичности. С другой стороны, так скоро, как толь-

ко опыт получен, пропозиция соотносится с появляю-

щейся тогда единичной репликой и единичным опытом

и описывает возникшее между ними отношение. То же

справедливо для любой экспликативной пропозиции.

Пропозиция «Всякий феникс, возрождаясь из пепла, поет

„Yankee Doodle"», можно быть уверенным, никогда не

вступит в противоречие ни с каким опытом. И если так,

она совершенно истинна. «Всякий четырехсторонний тре-

угольник имеет темно-синий цвет» - с необходимостью

истинно, так как совершенно невозможно, чтобы этому

противоречил какой-либо опыт.1 Однако обе пропозиции

абсолютно бессмысленны. Равным образом будет лише-

на смысла любая экспликативная пропозиция, если толь-

ко она не рассматривается как пропозиция о некоторого

рода символе, реплика которого имеет место в действи-

1[Если бы для указания на существование объекта кванти-

фикации мы выбрали определение «некоторые», пропозиции

I и О для несуществующих объектов оказались бы ложными.

В соответствии с логическим квадратом, Е и А в этом случае

Должны быть истинны, так что все универсалии, как утверди-

тельные, так и отрицательные, истинны в отношении несуще-

ствующих объектов. См. также п. 106, 109 и 151 <2.324, 327

и 369>.]

106 Логические основания теории знаков

тельности. Если за экспликативную пропозицию принять

выражение «Человек есть двуногое животное», оно бу-

дет лишено всякого значения до тех пор, пока не обна

ружит себя случай, которому соответствовало бы слово

«человек». Если такой случай имеет место, то пропози-

ция сообщает, что к данному событию индивидуального

существования может быть применено определение «дву-

ногое животное». Другими словами, случай, которому

соответствует данное определение, никогда не войдет в

противоречие ни с каким опытом, реальным или вообра-

жаемым. Таким образом, всякая пропозиция либо бес-

смысленна, либо имеет своим объектом реальную Дво-

ичность. Этот факт должен учитывать всякий, кто изу-

чает философию, при подведении любой пропозиции,

выраженной в абстрактной форме, к ее точному значе-

нию, отсылающему к некоторому индивидуальному опы-

ту. Система экзистенциальных графов,1 способная выра-

зить всякую пропозицию настолько аналитически, на-

сколько это вообще возможно, выражает утверждение,

прикрепляя индивидуальную реплику к соответствую-

щей индивидуальной таблице - в точности такое же

приведение в соответствие Интерпретант пропозиции

репрезентирует до того, как пропозиция утверждается.

98. Теперь сопоставим выводы, полученные нами из

абстрактной дефиниции Дицисигнума, с тем, что нам из-

вестно о пропозициях. Первый вывод состоит в том, что

всякая пропозиция имеет Субъект и Предикат, при-

чем последний репрезентирует или сам является Индек-

сом Основного Объекта или, другими словами, Соотно-

сящим репрезентируемого отношения, которое, в свою

очередь, репрезентирует или само в том или ином отно-

шении является Иконой Дицисигнума. Перед тем как

приступить к выяснению того, действительно ли всякая

пропозиция содержит указанные элементы, разберем -

допустив, что так оно и есть, - в достаточной ли степе-

ни точны данные этим элементам описания. Пропози-

ция «Каин убил Авеля» имеет два субъекта - «Каин» и

1 <См. СР, vol. IV, bk. II, ст. «Пролегомены к апологии Праг-

матицизма» и «Принципы Феноменологии».>

Grammatica Sp?culait va 107

«Авель» и соотносится с реальным Объектом одного из

них ровно в той же степени, что и другого. Однако мы

можем также рассматривать ее как прежде всего соотно-

сящуюся с Диадой, составленной из Каина и Авеля в

качестве ее первого и второго членов. Эта Пара пред-

ставляет собой единичный индивидуальный объект,

включающий оба указанных отношения к Каину и к

Авелю, так что его существование состоит в существо-

вании Каина и существовании Авеля и ни в чем более.

Несмотря на то что ее существование зависит от таково-

го Каина и Авеля, данная Пара существует в той же сте-

пени, в какой каждый из них в отдельности. Диада не

есть в точности Пара, это создаваемая в уме Схема, вклю-

чающая в себя два образных представления двух объек-

тов. Один связан отношением существования с одним

членом пары, другой - с другим. Тот, который прикреп-

лен к ней как репрезентирующий ее, есть некоторый

Символ в значении «Первого», другой же есть Символ в

значении «Второго». Таким образом, указанная Схема

или Диада репрезентирует Индексальные знаки Каина и

Авеля соответственно, так что субъект не противоречит

данным нами определениям. Теперь рассмотрим субъект

пропозиции «Всякий человек - дитя двух родителей».

Он, как и в первом случае, подразумевает схему пары,

составляющим которой соответствуют «Первое» и «Вто-

рое» (или, вернее, символы таковых в качестве специ-

ально выбранных для них эквивалентов). Но вместо двух

элементов Схемы, рассматриваемых в качестве Индек-

сов существующих индивидуальных объектов, Интерпре-

тант данной схемы репрезентирует, что если интерпре-

татор пропозиции посредством некоторой умственной

операции приведет один из элементов схемы в действи-

тельное соответствие с каким-либо конкретным челове-

ком, то будет иметь место отношение существования,

прикрепляющее другой элемент к некоторой паре инди-

видуумов, и если интерпретатор целой пропозиции при-

крепит один из этих индивидуальных объектов к этой

составляющей в особенности, то предикат будет истинно

сказываться об этой индивидуальной Диаде в порядке

членов данной пропозиции. Конечно, это вовсе не зна-

чит, что некто, достаточно хорошо понимающий схему,

108 Логические основания теории знаков

действительно последовательным образом и во всех де-

талях следует описанному движению мысли. Это лишь в

существенных моментах показывает, что должно быть

проделано, чтобы полностью и точно понять смысл про-

позиции. Что дело обстоит именно таким образом, мож-

но убедиться, если начертить соответствующий пропози-

ции граф. Здесь, как и в первом случае, Субъект репре-

зентирует индивидуальную Диаду, Символом которой

является пропозиция, как репрезентируемую посредством

Иконического знака. Если пропозиция имеет абстракт-

ный субъект, как, скажем, «краснота» или «справедли-

вость», ее можно трактовать на схоластический манер

как открытую для истолкования (exponible), т. е. как

пропозицию, чье реальное содержание завуалировано

риторической фигурой; или же, если данный термин не

вполне проясняет дело - такая пропозиция повествует

об универсуме, который включает в себя по одной реп-

лике от каждого из собраний возможных символов, в

том или ином смысле неопределенных, но при этом со-

держит все, которые следует принять во внимание. Мы

не можем сказать «все, что уместны», ибо ни одно собра-

ние не может исчерпать все возможные уместные ситуа-

ции символы. В случае с условной пропозицией,1 напри-

1 Если следовать правилам моей Этики Философской Термино-

логии, правильным названием будет именно условные, а не

гипотетические. Значение греческого хрпиефйкьт не вполне

ясно, но в конце концов это слово, кажется, стало применять-

ся в качестве названия всякой сложносочиненной пропозиции.

Апулей во времена Нерона использует в качестве перевода тер-

мин conditionalis. Он пишет: «Propositionum igitur, perinde ut

ipsarum conclusionum, duae species sunt: alt?ra praedicativa,

quae etiam simplex est; ut si dicamus, qui r?gn?t, beatus est:

alt?ra substitutiva, vel conditionalis, quae etiam composita est;

ut si aias: qui r?gn?t, si sapit, beatus est. Substituis enim

conditionem, qua, nisi sapiens est, non sit beatus». <Пропози-

ций, таким образом, точно так же, как и их собственных след-

ствий, имеется два вида: одни предикативные, которые про-

сты, как, например, «кто царствует - счастлив»; другие же

субститутивные или же условные (кондициональные), кото-

рые суть сложные, как, например, «кто царствует, счастлив,

если разумеет». Субституируется же условие, ибо, если кто не

разумен, то и не счастлив.> [См. Geschichte der Logic Прант-

Grammatica Spcculatiua 109

мер, «Если вечером будет мороз, ваши розы погибнут»,

любая из реплик пропозиции «Сегодня вечером будет мо-

роз», которая может быть истинной, сосуществует с ис-

тинной репликой пропозиции «Ваши розы погибнут» . Это

подразумевает репрезентацию Индекса в той же степе-

ни, что и субъект пропозиции «Всякая роза погибнет».

99. Теперь мы переходим к рассмотрению понятия

предиката. Ясно, что последняя пропозиция, как и вооб-

ще любая того же рода, сообщает свое полное значение

(signification), вызывая в сознании некоторый образ или,

так сказать, комбинированную фотографию нескольких

образов, подобно тому, как это происходит в упомяну-

той нами Первичности. Как бы то ни было, ничто не

обязывает нас искать ответ на прямой вопрос о том, что

именно происходит при этом в уме. Нас косвенно интере-

сует, как предикат репрезентирует Первичность, которую

он означивает (signifies).' Предикат с необходимостью есть

ла, I, 58-81]. Но ко времени Боэция и Кассиодора, т. е. около

500 г. н. э., сложносочиненные пропозиции стали обозначать

словом hypothetica, a conditionalis приобрело значение пропо-

зиции, утверждающей нечто одно, если выполняется условие,

поставленное в самостоятельном предложении. Последний ва-

риант стал общепризнанным и оставался таковым в течение

всего Средневековья. Гипотетические пропозиции следовало

бы разделять на дизъюнктивные и соединительные. Обычно

их делили на условные, дизъюнктивные и соединительные,

однако условные пропозиции на деле есть только особый вид

дизъюнктивных. Сказать «Если вечером будет мороз, ваши

розы погибнут» - то же, что сказать «Либо погода не будет мо-

розной, либо сегодня вечером ваши розы погибнут». Дизъюнк-

тивная пропозиция не исключает истинности обеих альтерна-

тив одновременно [ср. п. 127-9, 2. 345-7].

1 Коннотировать - термин, используемый Миллем, - не впол-

не точен. Коннотировать означает косвенным образом деноти-

ровать наряду с чем-либо еще. Так, «убийца» коннотирует с

живым существом, которое было убито. Когда схоластики го-

ворят, что прилагательное коннотирует, они имеют в виду,

что оно коннотирует определенную абстракцию посредством

соответствующего ему абстрактного имени существительного.

Обычное же использование прилагательного не вовлекает ни-

какой отсылки к какой-либо абстракции. Слово означивать

использовалось в качестве постоянного технического термина

начиная с XII века, когда Джон Солсберийский (Metalogicus,

110 Логические основания теории знаков

Иконическии Сумисигнум [Рема] (что не всегда истинно

относительно субъекта) и как таковой - что становится

ясным из полного анализа Сумисигнума - по существу

означивает нечто через репрезентацию себя для репрезен-

тации объекта в качестве Иконы. Хотя в отсутствие ана-

лиза Сумисигнума данное положение остается не вполне

проясненным.

100. Теперь мы подошли к вопросу о том, действи-

тельно ли всякая пропозиция имеет Субъект и Преди-

кат. Выше было показано, что это справедливо для слу-

чая с Условными пропозициями. Легко заметить, что то

же может быть сказано и о любой из Дизъюнктивных.

При этом обычного рода Дизъюнктив обладает таким

строением, что один способ анализа его хорош ровно на-

столько же, насколько и другой. То есть высказывание

«Истинно либо А, либо В» эквивалентно высказыванию

«„Реплика Символа истинна" - ложно, если никакая реп-

лика А и никакая реплика В равно неистинны», или

«Если реплика А не истинна, реплика В истинна», или

же «Если реплика В не истинна, реплика А истинна».

Мы приходим к одному и тому же, как в случае с «Неко-

торые X суть Y», «Некоторые Y суть X» и «Нечто есть

как X, так и Y». Наиболее подробный анализ переносит

все содержание Дицисигнума в Предикат. Соединитель-

ная (copulative) пропозиция также имеет Субъект и пре-

дикат, что еще более очевидно. Она осуществляет преди-

кацию подлинного Триадического отношения трой-

ственного сосуществования (tricoexistence) «P, Q и R со-

существуют». Ибо говорить, что А и В одновременно ис-

тинны - значит утверждать, что существует нечто, тро-

II, хх) сказал «quod fere in omnium ore c?l?bre est, aliud scilicet

esse quod appellatiua (т. е. прилагательные) significant, et aliud

esse quod nommant. Nominatur singularia (т. е. существующий

единичные объекты и факты), sed universalia (т. е. Первич-

ность) significantur». <ибо это почти у всех на устах, что (име-

на) нарицательно означают, разумеется, одно, а именуют дру-

гое. Именуются (вещи) единичные, означаются же универса-

лии^ См. мои записи от 13 ноября 1867 г. [следующая глава],

к которым я теперь [в 1902 г.] могу добавить множество при-

меров в доказательство того, что сказано здесь относительно

терминов « ко нно тировать» и «означивать*.

Grammatica Speculativa 111

яко сосуществующее с истинными репликами А и В. Не-

которые логики настолько тенденциозны и слепы, что

считают такие латинские предложения, как fulget и lucet

пропозициями без субъекта. Но всем понятно, что дан-

ные слова вовсе не сообщают никакой информации без

ссылки (которая обычно носит Индексальный характер, где

Индекс - <общая среда или> окружение участников ком-

муникации) на обстоятельства, при которых, как утвержда-

ется, имеют место означиваемые ими Первичности.

101. Пропозиция должна иметь действительный Син-

таксис, репрезентируемый в качестве Индекса тех эле-

ментов репрезентируемого факта, которые соответству-

ют Субъекту и Предикату. Это очевидно для всякой про-

позиции. Со времен Абеляра вошло в обычай рассматри-

вать этот Синтаксис в качестве третьей части пропози-

ции, называемой «Связка». Исторической причиной появ-

ления этого понятия в XII веке послужил, несомненно,

тот факт, что латынь того времени не позволяла про-

пускать глагол est, который обычно, но не всегда, про-

пускался в греческом и довольно часто в латыни клас-

сической. В большинстве языков этот глагол отсутству-

ет. Но ясно, что невозможно отбросить Синтаксис, рас-

сматривая Связку в качестве третьей части пропозиции.

Проще было бы сказать, что Синтаксис может прини-

мать акцидентальную форму.

102. Таким образом, нами было ясно показано, что

все пропозиции подпадают под дефиницию Дицисигну-

ма и соответствуют всем ее следствиям. Говоря короче,

пропозиция есть Дицисигнум, являющийся Символом.

Но Дицисигнумом может также быть и Индекс. Портрет

некоего человека, подписанный его именем, представля-

ет собой пропозицию в строгом смысле, хотя ее синтаксис

не есть таковой речи, и указанный портрет не только реп-

резентирует, но и сам является Гипоиконой. Имя собствен-

ное настолько близко природе Индекса, что этого может

оказаться достаточно, чтобы дать идею информационно-

го Индекса. В качестве еще более удачного примера мо-

жет служить фотография. Фотографический отпечаток

сам по себе не сообщает никакой информации. Но тот

факт, что он представляет собой поперечное сечение свето-

вых лучей, отраженных от объекта, известного каким-то

112 Логические основания теории знаков

иным образом, делает его Дицисигнумом. Как показыва-

ет система Экзистенциальных графов, всякий Дициснг-

нум есть дальнейшее, более распространенное определе-

ние уже известного знака в отношении одного и того же

объекта. В настоящей статье этот момент, возможно, ос-

вещен недостаточно. Отметим, что связь фотографичес-

кого отпечатка, который является квази-предикатом

фотографии, с поперечным сечением лучей, представляю-

щих собой квазисубъект, составляет, собственно, Синтак-

сис Дицисигнума. Подобно Синтаксису пропозиции, он есть

факт, имеющий отношение к Дицисигнуму, рассматрива-

емый как Первое, то есть нечто в себе, безотносительно к

своей знаковой природе. Всякий информационный знак,

таким образом, вовлекает Факт, выполняющий роль его

Синтаксиса. Поэтому очевидно, что Индексальные Ди-

цисигнумы также соответствуют дефиниции и ее сле,д-

ствиям.

103. Следует отметить, что данное соответствие, как

для пропозиций, так и для информационных Дицисиг-

нумов, установлено безотносительно к их принятию или

утверждению. Проводимый до сих пор анализ предпола-

гал, что если бы утверждение или в том или ином смыс-

ле принятие пропозиции в расчет не бралось, то пропо

зиция была бы неотличима от общего составного терми-

на, т. е. «Некий человек высок» было бы редуцировано

к «высокий человек». Поэтому в данном случае важно

определить, может или нет дефиниция Дицисигнума.

применимая к первому высказыванию (даже в том слу-

чае, если оно не выносится как суждение), быть равным

образом применима и ко второму. Ответ дать довольно

легко. Чтобы полностью понять и усвоить символ «вы

сокий человек», нет никакой необходимости полагать его

состоящим или способным состоять в отношении к како-

му-либо реальному Объекту. Его Интерпретант не репре-

зентирует его в качестве подлинного Индекса, поэтому

дефиниция Дицисигнума к нему не применима. Мы не

можем достоверно установить, достаточно ли данного

анализа для того, чтобы провести четкое различение

между пропозициями и аргументами. Но он позволяет

увидеть, что пропозиция нацелена (purports to untend)

на то, чтобы принудить свой Интерпретант осуществить

Grammatica Speculativa 113

референцию к своему реальному Объеьсту, то есть репре-

зентирует себя в качестве Индекса. Аргумент же наце-

лен не на принуждение, а на осуществление воздействия

посредством умопостигаемых общностей (generals), т. е.

репрезентирует свой символический характер.

104. Приведенное выше представляет собой наилуч-

ший анализ Дицисигнума, который может быть пред-

ставлен автором на настоящий момент. Убедительно или

нет звучат его основные положения, они не могут быть

окончательно приняты без более или менее значитель-

ных поправок, хотя и может показаться, что он не иначе

как предельно точно отражает истинное положение дел.

Может быть и так, что он не применим в полной мере ко

всем без исключения типам пропозиций. Дефиниция

Дицисигнума может повлечь за собой естественное пред-

положение, что Сумисигнум есть всякий Репрезентамен,

Интерпретант которого репрезентирует его в качестве

Символа. Тщательная проверка убеждает ученого в том,

что это очень похоже на правду, но с течением времени у

него могут возникнуть сомнения, что этим вопрос пол-

ностью исчерпан. [...]

§ 3. Дихотомии Пропозиции

105. Индексальный Дицисигнум, как кажется, не

имеет сколько-нибудь значимых разновидностей. Про-

позиции же могут быть подразделяемы по различным

основаниям, образуя главным образом дихотомии. В пер-

вую голову в отношении Модальности, или Модуса, про-

позиция является либо de inesse] (словосочетание,

встречающееся в Summulae2 [p. 71B]), либо модальной.

1 <По внутренней присущности. - лат.>

2 Summulae Logicales Петра Испанского. Прантл, [Geschichte der

Logik, II, 266ff] автор не слишком самостоятельный, но весьма

сведущий, чья не лишенная пользы история Логики полна оши-

бок, неверных интерпретаций и бессмысленного теоретизиро-

вания, и чья площадная лексика оправдывает любую из воз-

можных оценок его работы, делает абсурдное предположение,

что указанный труд по существу является переводом с гречес-

кого, в то время как совершенно очевидно, что это был трак-

тат, изначально написанный по-латыни. Summulae Петра

114 Логические основания теории знаков

Пропозиция de inesse соотносится только с существую-

щим - т. е. существующим в логическом дискурсивном

универсуме1 - положением вещей. Модальная пропози-

ция охватывает собой всю область возможного. В зави-

симости от того, утверждает ли она нечто как истинное

или как ложное для указанной области во всех отноше-

ниях, она может быть либо необходимой, либо невозмож-

ной. В зависимости от того, утверждает ли она нечто как

истинное или как ложное в пределах области возможно-

го, (неявно включая или исключая существующее поло-

жение вещей), она может быть возможной или контин-

гентной (все термины взяты из Боэция).

106. Субъект пропозиции может быть либо Сингуляр-

ным, либо Общим, либо Абстрактным. Он есть некото-

рая сингулярность, если указывает на нечто индивиду-

альное, что известно каким-либо иным образом. Он есть

нечто общее, если описывает критерий, в соответствии с

которым выбирается данный индивидуальный объект.

Неединичный (general) субъект может (как это признано

всеми) быть либо Общим (Universal), либо Частным (и

Неопределенным.) (Последние три термина взяты из

Апулея,2 жившего при Нероне. Однако бессмысленное

различение неопределенного и частного современными

авторами осталось незамеченным). В некоторых трудах

можно найти весьма сложное учение о значении этих

терминов, выделяющее некоторые типы универсалий как

утверждающие существование своих субъектов. Для ав-

тора данной работы все универсалии объединены тем,

что этого не утверждают. Общий субъект есть такой

субъект, который указывает на то, что пропозиция при-

менима к любому индивидуальному нечто, имеющему

Испанского почти в точности воспроизводят некоторые дру-

гие работы того времени и ясным образом обнаруживают уче-

ние, основы которого преподавались в учебных заведениях

начиная с 1200 г. По оценкам современных авторов, он явля-

ется величайшим авторитетом в области терминологии после

Боэция.

1 [Иными словами, она может быть сформулирована в терми-

нах материальной или филонианской импликации. См. сн. к

п. 130 <2.348п>.]

2 [Prantl, op. cit., I. 581.]

Grammatica Speculativa 115

или могущему иметь место в универсуме, не сообщая при

этом, что таковой действительно имеет место. Частный

субъект есть такой субъект, который не указывает, ка-

кое именно индивидуальное нечто имеется в виду, и спо-

собен самое большее дать общее его описание, но при

этом претендует на то, чтобы осуществлять указание

некоторого существующего индивидуального нечто. По-

рядок, в котором располагаются Общий и Частный

субъекты, есть порядок материальный. Возьмем пропо-

зицию «Некая женщина обожаема всяким испанцем из

тех, которые существуют». Ее первый субъект, «некая

женщина», представляет собой индивидуальное нечто,

второй же - «всякий испанец из тех, которые суще-

ствуют» - универсалию. Но «Всякий испанец из тех,

которые существуют, обожает некую женщину» имеет

те же субъекты, расположенные в обратном порядке, и

соответственно другое значение. Понятно, что субъект

может быть описан таким образом, чтобы не быть ни

Общим, ни Частным - как в исключениях (exceptives;

Summulae) типа «Все люди суть грешники кроме одно-

го». То же относится ко всем типам исчисляющих про-

позиций, например, «Любое насекомое имеет четное число

лапок». Но эти субъекты могут быть рассмотрены как

Частные Собирательные Субъекты. Примером Общего

Собирательного субъекта может служить пропозиция

«Любые два человека, пытающиеся перекричать один

другого, поссорятся». Любое собрание чего-либо с логи-

ческой точки зрения есть нечто индивидуальное. Разли-

чение субъектов на Общие и Частные имеет материаль-

ное, а не просто формальное основание. Оно представля-

ется (и признавалось таковым в средние века) обладаю-

щим той же природой, что и различение между Необхо-

димой и Возможной пропозициями.

107. Различение между Гипотетической, Категори-

ческой и Относительной пропозициями также имеет

важное значение. В любом случае, последняя имеет ряд

значимых отличий от двух остальных.

108. Различение пропозиций на Утвердительные и

Отрицательные в применении к обычного рода катего-

рическим пропозициям имеет чисто формальный харак-

тер. Процесс, названный инфинитацией (термин, ис-

116 Логические основания теории знаков

пользованный Абеляром в Op?ra hacte nu s Inedita, p. 225,

и с тех пор вплоть до сего дня имеющий постоянное хож-

дение во всех западных языках), состоящий в добавле-

нии к термину префикса не-, превращает негативную

пропозицию в утвердительную или так называемую [Не-

личную или] Инфиншпную, (Infinite) пропозицию. Раз-

личие между отрицательной и инфинитной пропозиция-

ми не затрагивает их значения и не более велико, неже-

ли различие между non est и est non в латыни. «Socrates

non est mortalis» - обычная форма, но «Socrates est non

mortalis» также возможно.1 Не следует забывать, что

логика всегда привлекала и порой продолжает привле-

кать к себе незрелые умы.

109. Наконец, всякая пропозиция либо истинна, либо

ложна. Она ложна, если из нее может быть законным

образом дедуцирована любая пропозиция без помощи

ложных пропозиций, которые могут вступить в проти

воречие с прямым суждением восприятия, если таковое

имеется. Пропозиция истинна, если она не ложна. Отсю-

да, не несущая никакого смысла форма пропозиции, если

ее называть пропозицией, принадлежит к категории ис-

тинных пропозиций.

§ 4. Прагматическая интерпретация

логического субъекта

110. Любой символ, способный быть прямым консти-

туэнтом пропозиции, называется термином (terminus

1 <Берущее свое начало в средневековой логике разведение

отрицания предиката и отрицания связки est (copula). Так,

«Socrates non est mortalis» - норма латинского языка - мо-

жет быть переведено и как «Сократ не есть смертный», и как

«Сократ не смертен». «Socrates est non mortalis» могло бы рас-

сматриваться как риторический прием или усиление отрица-

ния поп, однако здесь и в других местах (ср. далее «Socrates

non est stultus» и «Socrates est non stultus») - специфическое

употребление этих оборотов: «Socrates non est mortalis» «Со-

крат не есть смертный» (отрицание относится к связке)

«Socrates est non mortalis» и «Сократ есть не смертный» (отри-

цание относится к предикату). Начиная с Аристотеля, приме-

ры с именем Сократ вошли в широкое употребление. >

Grammatica SpecuLatwa 117

Боэция).1 Логики обычно говорят, что категорическая

пропозиция имеет «два термина» - субъект и преди-

кат, и, проявляя таким образом небрежность в выраже-

нии, или же копируя Аристотеля,2 спотыкаются об исти-

ну. Обычно они придерживаются доктрины (хотя часто

не сформулированной отчетливо в одном предложении), в

соответствии с которой такого рода пропозиция включа-

ет в себя три термина: субъект, предикат и связка (copula

Абеляра).3 Если следовать данной доктрине, коррект-

ным десигнатом для субъекта и предиката будет тер-

мин экстремум, который представляет собой эквивалент

греческого ОрОС (term). Обычно принято считать связку

глаголом, а все остальные термины именами собствен-

ными или общими именами некоторого класса. Автор

настоящей работы считает глагол есть (is) неотторжи-

мой частью имени класса, так как это позволяет дать

наиболее простой и удовлетворительный отчет о пропо-

зиции.'В подавляющем большинстве языков не существует

прилагательных и общих имен классов, которые не по-

нимаются как являющиеся частью того или иного глаго-

ла (даже когда на деле такой глагол не имеет места), и

следовательно, в таких языках не требуется ничего, что

должно было бы выполнять роль связки в предложении.

Автор (не претендуя, впрочем, на то, чтобы называть себя

лингвистом) исследовал грамматические системы мно-

гих языков с целью выяснить, существует ли вообще

такой язык, структура которого совпадала бы со струк-

турой мышления всякого человека в том виде, в кото-

ром ее всеми силами пытаются представить логики (ибо

таковые попытки не имеют на деле никакого отношения

к логике). Единственным таким языком, который авто-

ру удалось отыскать, оказался баскский, в котором есть

Два или три глагола, а все остальные имеющие принци-

1 [Prantl, op. cit., I, 696.]

2 ["Opov де кблю ейт дн дйблэефбй Ю рсьфбуйт. пЯпн фп фе

кбфзгпспэменпй' кбй фп кбиЮ пх кбфзгпсеЯфбй, 24b.l6.]

<термином я называю то, на что распадается посылка, то есть

то, что сказывается, и то, о чем оно сказывается. - лат.>

'[Prantl, op. cit., II, 197.]

4 [См. также СР, 3.459.]

118 Логические основания теории знаков