4. "Переливание крови"

Итак, Европа, осуществившая завоевание и колонизацию Америки, должна уступить место другой Европе. Иначе говоря, на место старой формы колонизации должна заступить новая, именуемая поборниками цивилизации реколонизацией. Причем реколонизация - по сути, второй этап колонизации - совершится по инициативе самих латиноамериканцев, стремящихся приобщить свою действительность к цивилизации при помощи наций, которые ее осуществили. Теперь речь идет не о конкисте и завоевании. Насильственное завоевание произошло бы в том случае, если бы Америка не пожелала приобщиться к цивилизации добровольно. Сейчас же происходит иное: потребность в новом европейском присутствии в Америке высказывается самими американскими "европейцами". Латинской Америке требовались как избытки европейского населения, так и европейские вкладчики капитала, которые содействовали бы эксплуатации земель, к которой еще не были готовы не приобщившиеся к цивилизации латиноамериканцы. В обмен предлагались гарантии порядка и свободы прибылей. Собственно говоря, Америка добровольно вызывалась продолжить дело, которое не закончила Испания: она бралась продолжить процесс колонизации, т. е. заселения с помощью новых поселенцев "ничейных" земель, заполняя "вакуум" и населения, и власти. Ибо заселять означает в то же время и устанавливать власть, поскольку просто мало-мальски заселенная территория еще не образует нации. "Но как, в каком обличье явится в скором будущем на наши земли живительный дух европейской цивилизации? Очевидно, это произойдет так, как происходило всегда: Европа передает нам свой дух, свои промышленные традиции и все проявления цивилизации через своих переселенцев. ...Хотим ли мы насадить и акклиматизировать в Латинской Америке английскую свободу, французскую культуру, трудолюбие европейцев и североамериканцев? В таком случае привлечем к себе живые частицы этих стран - людей с соответствующими практическими навыками, а уж мы дадим им возможность укорениться здесь"^*. Речь идет о пересадке того человеческого материала, который уже сделал свое дело в Европе и Северной Америке. Формирование подобного человеческого материала в самой Латинской Америке путем образования и воспитания окажется полезной, но недостаточной мерой "при отсутствии крупных промышленных центров, порождаемых только большим скоплением людей"^**. Цивилизаторской эпопее предстоит быть продолженной руками самих латиноамериканцев. "Освободившейся Америке,- пишет Альберди,- предстоит продолжить у себя дело, начатое Испанией и оставленное ею на полпути. Колонизация и заселение Нового Света должны осуществляться теперь самими американскими государствами, завоевавшими свою независимость и суверенитет. Задача остается прежней, меняются только исполнители: если прежде нас заселяла Испания, то теперь мы сами заселяем себя"^***.

^* (Аlberdi J. В. Bases.., p. 39.)

^** (Ibid.)

^*** (Ibid., p. 127.)

В чем же тогда суть цивилизаторского проекта, выдвинутого поколением, пришедшим на смену поколению идеалистов-либертариев? Альберди отвечает на этот вопрос так: "Если раньше мы провозглашали идеалы независимости, свободу вероисповедания и т. д., то сегодня мы должны декларировать свободу иммиграции, торговли, железных дорог, развивающейся промышленности и т. д., но не взамен прежних высоких идеалов, а только в качестве необходимых и серьезных мер во имя того, чтобы идеалы эти перестали быть словами и превратились бы в действительность. ...Сегодня нам необходимо организационное становление... нам необходимо иметь солидное население, железные дороги, оживленные речные пути ради того, чтобы наши страны стали богатыми и сильными"^*. А эта задача может быть выполнена американцами только с помощью европейцев, которые не должны будут иметь никаких ограничений в своей деятельности. Конечно, в силу необходимости европейцы будут обогащаться, но при этом они будут создавать богатства, прежде не существовавшие на американской земле. Да, это будет эксплуатация американских земель, но эксплуатация посредством промышленности и торговли, которые никого и ничего не лишат, поскольку раньше на этой земле ничего и не было. Постепенно американцы обучатся промышленному и торговому искусству и технике, всему тому, чем не обладали раньше и чем благодаря приобретенным умениям станут обладать. Казалось бы, налицо новое подчинение, новая зависимость, но в этом случае зависимость оказывается принятой добровольно и сознательно как орудие приобщения к вожделенной цивилизации. Казалось бы - закабаление новым западным порядком; по этой кабалы не надо бояться, говорят защитники цивилизаторского проекта. "Не бойтесь кабалы порядка и культуры,- пишет Альберди.- Опасаться того, что договоры окажутся вечными,- это все равно что опасаться вечного действия личных гарантий. ...Не бойтесь отдать цивилизации далекое будущее нашей экономики до тех пор, пока есть риск, что она может стать жертвой сегодняшнего варварства или вчерашней тирании. ...Договоры о дружбе и торговых сношениях есть самое достойное средство обеспечить южноамериканскую цивилизацию покровительством мировой цивилизации"^**. Поэтому необходимо оказывать поддержку и покровительство частным предприятиям. "Осыпайте их выгодами, всяческими привилегиями, всеми вообразимыми милостями, при этом не стесняйте себя в средствах"^***.

^* (Ibid., p. 24.)

^** (Ibid., p. 40 - 41.)

^*** (Ibid., p. 45.)

Альберди настаивает: население и капиталы - вот что нужно Америке. Следует привлечь в нее и то и другое и oсуметь получить соответствующие плоды. Сами латиноамериканцы никогда не были способны ни на что. Иной была позиция испанцев, чья колониальная политика была враждебна по отношению ко всему, что могло наставить Америку на путь цивилизации и прогресса. Против подобной позиции и был направлен цивилизаторский проект - продукт мышления освободившихся латиноамериканцев. "Если наших капиталов недостаточно для подобных предприятий,- продолжает Альберди,- передайте их иностранным капиталам; дайте иноземному богатству закрепиться на нашей земле, как закрепляются сами иноземцы; окружите иноземца неприкосновенностью и всякими привилегиями, чтобы в дальнейшем он натурализовался в нашей среде. ...Америка нуждается не только в капиталах, но и в населении. Иммигрант без денег все равно что солдат без оружия. Сделайте так, чтобы в эту страну бедняков (а завтра - страну богатых) обильным потоком хлынули прибыли. Правда, деньги - это такой иммигрант, что требует многих уступок и привилегий. Придется предоставить монете эти уступки и привилегии, ибо капитал - правая рука прогресса в этих странах"^*. Так поступили в свое время Соединенные Штаты, так должны будут поступить страны, намеревающиеся полностью стать на рельсы цивилизации. Альберди противится даже установлению таможенного контроля. Таможни, говорит он, тормозят развитие экономики. "Таможня предполагает запрет - это налог, от которого доходы в Южной Америке должны быть освобождены"^**.

^* (Ibid., p. 46.)

^** (Ibid., p. 47.)

Итак, адепты цивилизаторского проекта настаивают на переливании крови" - новой метисации Латинской Америки. Центром этой новой метисной цивилизации Сармьенто предлагал сделать, хотя и расположенный во все той же Аргентине, но утопический и воображаемый город Аргирополис. Возможно, этой новой утопии оказалось бы под силу то, что не удалось выполнить утопии Боливара. Это была бы цивилизаторская утопия, призванная сменить утопию либертарную, утопия Сармьенто, воплощение которой тот видел на территории Объединенных провинций Ла-Платы с новой столицей Аргирополисом, расположенной на острове Мартин-Гарсия. Этот Аргирополис мыслился не только как государственный орган, но и как тигель новой метисации, возникшей на основе запланированной иммиграции избытка европейского населения. Эта же иммиграция должна была стать средством привлечения капиталов, создания промышленности и всего того, что делает цивилизацию. "Нет такого аргумента против осуществления наших намерений, который мы бы не сумели с легкостью опрокинуть,- пишет Сармьенто,- ведь мечты наши уже осуществлены и осуществляются на наших глазах в Соединенных Штатах"^*. Необходимо осуществить новую метисацию страны за счет смешения исключительно с расами, несущими в себе дух цивилизации. "Все народы идут в этом направлении... Недостаток населения и слабость промышленного развития способны породить только мятежи",- писал Сармьенто. Стало быть, необходимо заселять эти земли, но заселять теми, кто способен сделать явью цивилизаторские планы. Процесс метисации, подобный имевшему место в Соединенных Штатах, сделал бы из Южной Америки такие же Соединенные Штаты. "Внушите народам Ла-Платы, что им предназначено сделаться великой нацией, что аргентинцем будет называться всякий, кто выйдет на наш берег, что Аргентина станет родиной всех жителей земли, что наша нынешняя судьба изменится в самом недалеком будущем,- и с этими мыслями наши народы с радостью пойдут по пути, который будет им указан. ...Двести тысяч иммигрантов и определенная подготовительная работа позволят в короткий срок осуществить самые радужные надежды. ...И тогда,- заканчивает свою мысль Сармьенто,- вас назовут Соединенные Штаты Южной Америки, имя, которое будет не пустым звуком, ибо великие идеи, стоящие за ним, будут подкреплены чувством человеческого достоинства и духом благородного состязания"^**.

^* (Sarmientо D. F. ArgiropoHs..., p. 121.)

^** (Ibid., p. 125.)

Еще с большей определенностью по поводу метисности как исходной позиции высказался Альберди. Ясно, что речь шла о метисности, принципиально отличной от той, что была унаследована от испанского колониализма. Имелась в виду метисность, так сказать, положительная, вбирающая в себя лучшее, что есть у различных народов, в отличие от предыдущей метисности, усвоившей лишь худшие стороны каждого из народов. Притом смешение должно происходить не с низшими расами, как это имело место в предыдущем варианте, но касаться лишь лучших представителей Америки и лучших представителей Европы. Именно таков был процесс метисации в Соединенных Штатах, что и обеспечило величие цивилизованной североамериканской нации. "Английский народ,- говорит Альберди,- более других подвергся завоеваниям: кто только не ступал на их землю, оставляя в них примесь своей крови и своей национальности. В сущности, они являют собой продукт бесконечного смешения рас и наций, но это и делает англичанина самым совершенным человеком, и национальные черты его оказываются столь ярко выраженными, что недалекий человек видит в них как раз признак чистейшей крови... Посему не надо опасаться смешения наций и языков. Из хаоса, Вавилона возникнет однажды сверкающая чистотой нация южноамериканцев. Эта земля всех примет, всех усыновит, для всех сделается родным домом. Ведь эмигрант - тот же поселенец: оставляя родную землю, он усыновляется новой родиной"^*.

^* (Alberdi J. В. Bases..., p. 48.)